Буддизм мьянма: не за политикой, а за просветлением – КАК ПОТРАТИТЬ

Духовные скрепы трещат под ударами хунты / Факты и комментарии / Независимая газета

Как буддийские монахи относятся к военному перевороту и протестам граждан в Мьянме

Рядовые монахи, как и остальные граждане, протестуют против захвата власти военными. Фото Reuters

Протесты против военной хунты проходят в Мьянме с начала февраля. О том, как политический кризис отразился на буддийском монашеском сообществе страны, монах Санкт-Петербургской буддийской общины «Тхеравада.ру» ПАННЬЯАВУДХО ТОППЕР рассказал журналисту Алексею БЕЛОВУ.

– СМИ сообщают, что влиятельный монах Ашин Ньяниссара осудил переворот, но крайне неохотно. Пишут, что он близок к старшему генералу Мин Аунг Хлану, главе военной хунты. Насколько духовные лидеры буддистов Мьянмы связаны с верхушкой армии?

– Мьянма – в целом буддийская страна, поэтому неудивительно, что военные, в том числе и высший генералитет, имеют своих духовных наставников среди монахов. Руководство страны общается в первую очередь с высокообразованными монахами, занимающими ведущие позиции в сангхе (буддийской общине. – «НГР»). Эта традиция идет еще с древних времен, так поступали цари государств, расположенных на территории современной Мьянмы: царь или руководители государства обеспечивали покровительство для сангхи, а сангха, в свою очередь, освящала высшую власть в стране и придавала ей необходимую легитимность в глазах общества. Есть и еще один важный фактор: Мьянма, как и Россия, – многонациональное государство, в котором порядка 40% процентов населения не принадлежит к титульной нации. Однако почти 90% населения исповедуют буддизм тхеравады, и поэтому сангха выступает еще и в роли «духовных скреп» и, конечно, пользуется государственной поддержкой.

– При этом начиная с февраля рядовые монахи массово участвуют в акциях протеста против хунты. Говорит ли это о расколе?

– Не думаю, что здесь можно говорить о расколе. Скорее это особенности монашеской общины – она исторически слабо структурирована еще со времен Будды, так как каждая местная община была почти полностью самостоятельной. Со временем, конечно, появились административные надстройки, но они обладают меньшей властью, чем аналогичные в традиционном христианстве. Сейчас практически во всех странах тхеравады сангха состоит из никай – монашеских «орденов», которых в стране, как правило, несколько. Каждая из никай автономна и может выражать отличные от других мнения. Кроме того, монахи разделяются по стажу в монашестве, образованию, титулам, посту в иерархии. Понятно, что такое расслоение будет влиять и на различие умонастроений. Старшие монахи – ученые, настоятели монастырей, занимающие важные посты в сангхе, духовные лидеры, – как правило, придерживаются центристских позиций, так как понимают, что кроме чисто религиозных и учительских функций сангха по мере возможностей обеспечивает еще и духовное единство в обществе. Младшие монахи и тем более монахи временные, постригшиеся на несколько дней, могут высказывать достаточно радикальные взгляды, выходить на политические демонстрации, что для монахов не считается благим делом, или даже возглавлять те или иные политизированные образования. Наиболее яркий представитель такого социально активного монашества – Ашин Виратху. Он стал известен благодаря западным СМИ, которые пытаются вылепить из него нового Бен Ладена. Но Виратху не настроен столь радикально, как это хотят представить. Более того, он выражает взгляды и настроения достаточно широких слоев бирманского общества. Показательно то, что высшее руководство сангхи не лишило его сана (даже когда он был заключенным в тюрьме), но в последнее время запретило ему проповедовать публично.

– Справедливы ли обвинения в адрес лишенной власти в начале февраля «Национальной лиги за демократию», что за время гражданской власти усилились гонения на мусульман?

– Думаю, что тут можно говорить скорее о глобальном системном кризисе. И «Национальная лига за демократию» просто утонула в этих проблемах. Бирма состоит из нескольких частично независимых регионов, в которых ранее существовали отдельные государства. Большая часть населения Мьянмы – бирманцы, шаны, моны, араканцы и часть горных племен карены, палаунг, пао – исповедует буддизм тхеравады. Есть небольшое представительство христиан среди качинов, кая и чинов. Также несколько племен придерживаются ислама. Причем некоторая часть мусульман, например каманы, живут в Мьянме исторически, и в отношении них гонений нет. Они пользуются всеми гражданскими правами. Но они мировому сообществу не интересны. Известность приобрели только рохинджа, конфликт с которыми пытаются представить исключительно в плоскости межрелигиозной вражды. Проблема берет свое начало в XIX веке, когда Индия, Бангладеш и Бирма были частью Британской Индии. В те времена на территорию Бирмы переселилось множество бенгальцев-мусульман. По сути, это было не более чем перемещение из одной провинции в другую. После объявления независимости бирманцы посчитали таких переселенцев эмигрантами из Бангладеш, что не лишено оснований, так как и сейчас с территории этой страны в Мьянму просачиваются незаконные эмигранты. Именно поэтому гражданами Мьянмы их не признают. Усугубила вражду между этносами араканская резня 1942 года, в ходе которой погибло более 20 тысяч буддистов. Ответственность за эту резню во многом лежит на Великобритании, которая, не имея сил противостоять японской армии, наступавшей с территории Таиланда, оставила свои бирманские владения на произвол судьбы, но вооружила рохинджа, надеясь, что те будут вести партизанскую войну против японцев. Однако на практике это вылилось в геноцид буддистов-араканцев. Затем наступающая японская армия и местные буддисты ответили той же монетой рохинджа, среди которых также было много жертв. Понятно, что такие взаимные этнические чистки не стираются из памяти людей и конфликт, подобно углям под слоем пепла, готов вспыхнуть вновь, как только появляются подходящие условия. Что и случилось в XXI веке: после очередных изнасилований девушек-буддисток начались погромы, а затем боевики из «Армии спасения рохинджа Аракана» (ARSA) совершили налеты на более чем 30 военных и полицейских объектов, и в стране началась контртеррористическая операция. В таких условиях «Национальная лига» просто не могла бы поддержать прозападное видение проблемы в ущерб мнению большинства жителей Мьянмы. Более того, такая позиция могла бы привести к развалу страны, так как поддержка рохинджа рано или поздно привела бы к исламизации провинции и ее присоединению к Бангладеш, и остальные провинции Мьянмы захотели бы объявить суверенитет, чтобы сохранить свою буддийскую идентичность.

Кто такие рохинджа и что происходит с мусульманами в Мьянме?

4 сентября 2017

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Многие деревни, где живует мусульмане-рохинджа, поджигаются

В понедельник в столице Чечни прошел массовый митинг в поддержку проживающих в штате Ракхайн в Мьянме (Бирме) мусульман-рохинджа, на который демонстранты вышли с плакатами, требующими остановить «геноцид мусульман в Мьянме».

Накануне в Москве около тысячи мусульман собрались на несанкционированный митинг у посольства Мьянмы в Москве с призывом к российским властям отреагировать на ситуацию в Мьянме.

Мы попытались ответить на ряд вопросов по поводу того, кто такие мусульмане-рохинджа, почему их притесняют и каковы истоки конфликта в Мьянме.

Что происходит с рохинджа в Мьянме?

У этой преимущественно буддийской страны, в течение многих десятилетий управлявшейся военной диктатурой, имеется долгая история взаимного недоверия и трений между различными проживающими в ней этническими и религиозными сообществами, на что власти предпочитали закрывать глаза или пользоваться распрями в своих интересах.

В штате Ракхайн на западе страны помимо коренного буддийского населения проживают также мусульмане народности рохинджа, которые изначально пришли из исторического региона Бенгалия, ныне — территория Бангладеш.

Власти Мьянмы называют мусульман-рохинджа нелегалами и отказывают в предоставлении им гражданства.

Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер

Подпись к видео,

За неделю на западе Мьянмы убиты не менее 400 мусульман

В штате Ракхайн проживают около 1 миллиона мусульман-рохинджа. В приграничных с Бангладеш городах, где вспыхивали недавние волнения, большинство населения составляют мусульмане.

Во время вспышки межрелигиозного насилия в 2012 году между буддийским населением штата и, как полагают, мусульманами-рохинджа более 100 тысяч мусульман оказались без крова над головой. Десятки тысяч мусульман-рохинджа до сих пор находятся во временных лагерях, откуда им не разрешают выезжать.

Причиной вспыхнувшего с новой силой конфликта стало изнасилование и убийство молодой девушки из буддийской семьи.

Десятки тысяч мусульман-рохинджа, бежавших из Мьянмы в течение многих лет, проживают в Бангладеш без документов.

Находящиеся за рубежом правозащитные группы, объединяющие мусульман-рохинджа, утверждают, что они являются жертвами насилия, однако проживающие в Ракхайне буддисты утверждают обратное.

Когда началось нынешнее обострение?

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Обострение ситуации в Мьянме началось после того, как 25 августа 2017 года боевики из «Армии спасения рохинджа Аракана» (АРСА) провели скоординированное нападение на более чем 30 полицейских постов и на базу мьянманской армии, убив не менее 12 сотрудников сил безопасности. Кроме того, боевиков обвиняют в убийстве 14 мирных жителей.

Руководство Мьянмы утверждает, что исламистская повстанческая группировка АРСА связана с международными террористическими организациями, получая от них финансовую и иную помощь. Сами члены АРСА отрицают какую бы то ни было связь с терроризмом.

После этого войска приступили к антитеррористической операции.

Военные Мьянмы сообщили, что в ходе столкновений правительственных сил и боевиков-рохинджа из провинции Ракхайн были убиты около 400 человек и почти все они — боевики.

Доступ журналистов в эту провинцию крайне ограничен, поэтому трудно подтвердить или опровергнуть конкретные цифры.

Правозащитная организация Human Rights Watch, опираясь на спутниковые фотографии, заявляет, что волнения охватили по меньшей мере 10 районов, а журналисты на местах сообщают о горящих деревнях на границе с Бангладеш.

Власти утверждают, что пожары — дело рук боевиков-исламистов, целенаправленно поджигающих мусульманские деревни, однако бегущие в Бангладеш мусульмане-рохинджа заявляют, что пожары были вызваны действиями мьянманских военных, а толпы разгневанных буддистов громят жилье мусульман.

Interactive

Ва Пейк (Кай Кан Пайн) после вспышки насилия в 2016 году

Ноябрь 2016

2014

Что такое АРСА?

«Армия спасения рохинджа Аракана» (другое название — «Аракан аль-Якин» или «движение веры») впервые заявила о себе в октябре 2016 года, когда ее боевики совершили схожее нападение на полицейские участки, убив девятерых сотрудников.

Группировка утверждает, что ее цель — защита этнического меньшинства рохинджа от репрессий со стороны мьянманских властей.

Власти Мьянмы утверждают, что это террористическая группировка, чьи лидеры получили подготовку в тренировочных лагерях за границей.

Как заявлял руководитель следственной группы, допрашивавшей арестованных боевиков, цель АРСА — «построение демократического исламского государства для народа рохинджа».

По данным «Международной антикризисной группы», ее лидером является Ата Улла, представитель народности рохинджа, родившийся в Пакистане, но выросший в Саудовской Аравии, где получил религиозное образование в Мекке, и до сих пор поддерживающий тесные связи с этой страной.

Однако представитель «Армии спасения рохинджа Аракана» в интервью изданию Asia Times заявил, что у нее нет связей с джихадистскими группировками и что ее членами являются молодые мужчины народности рохинджа, огорченные тем, как стала развиваться ситуация после столкновений 2012 года.

Между тем Международная антикризисная группа указывает в своем отчете о ситуации в штате Ракхайн от 15 декабря 2016 года: «Появление этой хорошо организованной, и, по-видимому, хорошо финансируемой группировки полностью меняет ситуацию в том, что касается попыток властей Мьянмы справиться со сложными проблемами штата Ракхайн, которые включают в себя давнюю дискриминацию против мусульманского населения, отказ в правах и гражданстве».

По сведениям властей Мьянмы, ссылающихся на информацию от местных жителей, еще за несколько месяцев до вспышки насилия посланники АРСА начали рекрутировать сотни молодых мужчин из мусульманских деревень, которые затем проходили подготовку в Бангладеш.

Interactive

Кьет Йо Пьин после вспышки насилия в 2016 году

Ноябрь 2016

Март 2016

Какова ситуация на границе с Бангладеш?

Число мусульман-рохинджа, пытающихся бежать в Бангладеш, с 25 августа неуклонно растет и к началу сентября превратилось в непрерывный людской поток.

По данным ООН, за последние 10 дней 87 000 мусульман рохинджа бежали из своих подожженных деревень — это больше, чем за весь прошлый год

Большинство из них — женщины, дети и старики; многие прибывают с травмами и ранами, полученными во время противостояния.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

По данным ООН, с конца августа поток беженцев удвоился

Также поступало много сообщений о том, что людям не давали пересечь границу, несмотря на призыв ООН к властям Бангладеш позволить беженцам это сделать.

В настоящий момент переход разрешен, однако около 20 тысяч мусульман-рохинджа, как полагают, застряли без переправы на реке Наф, по которой проходит граница между двумя странами.

Гуманитарные организации передают, что люди могут утонуть, пускаясь вплавь, как это уже случилось с группой из 20 человек, утонувших на прошлой неделе.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Некоторые буддистские семьи из штата Ракхайн также вынуждены были покинуть свои дома, опасаясь нападений боевиков

Как реагируют власти Мьянмы?

Официальные власти заявляют, что силы безопасности страны ведут законную операцию против террористов, ответственных за череду нападений, совершенных с октября 2016 года на полицейские участки и армейские базы.

В отчете ООН о ситуации в штате Ракхайн, опирающемся на слова беженцев, говорится об ужасающей жестокости, которая царит там в отношении женщин, мужчин и детей народности рохинджа. Военные власти Мьянмы отрицают эти утверждения, называя их выдумкой.

ООН приступила к полномасштабному расследованию событий. Верховный комиссар Организации Объединенных Наций по правам человека Зейд Раад аль-Хусейн на прошлой неделе заявил, что недавнее насилие в штате могло быть предотвращено.

Также в последнее время все чаще звучит критика и обвинения в бездействии в адрес известной правозащитницы и фактического лидера страны, лауреата Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи, которая занимает пост министра иностранных дели Мьянмы и госсоветника.

Однако обозреватели указывают, что с приходом ее партии к власти в 2016 году в стране мало что изменилось. К тому же по конституции она не имеет прямого воздействия на военные силы страны, обладающие в Мьянме особым статусом.

Комментируя недавно перед прессой эту ситуацию, Аун Сан Су Чжи сказала, что буддисты в штате Ракхайн обеспокоены тем фактом, что их процент в общем населении штата уменьшается, и заявила также, что хотела бы наладить отношения между двумя общинами.

Буддийские исследования: Буддизм Тхеравады, Мьянма.

Военные Мьянмы обращаются к буддизму в борьбе за легитимность | Военные новости

Мин Аунг Хлаинг, глава вооруженных сил Мьянмы и лидер прошлогоднего переворота, разрабатывает план по созданию самой большой скульптуры сидящего Будды в мире — часть его попытки создать наследие в качестве защитника Буддизм.

Но за последний год солдаты под его непосредственным командованием убили почти 1500 человек в разгоне противников военных, что нарушает первый и самый важный принцип буддизма: воздерживаться от убийства.

«Их буддизм — фальшивое шоу, они не заслуживают называться буддистами. Мы не убиваем других людей. То, что они делают сейчас, полностью противоречит буддизму», — сказал Агга Вантха, 30-летний монах из Мандалая, возглавлявший акции протеста против переворота.

«Они просто говорят, что они буддисты, но делают это только для того, чтобы завладеть страной».

Мин Аун Хлаинг обратилась к методам, использовавшимся в прошлом, чтобы попытаться заявить о своей легитимности в этом 90-процентная буддистская страна, которая большую часть последних 60 лет находилась под военным контролем.

Это означало союзы с высокопоставленными монахами и регулярные напоминания о преданности высокопоставленных офицеров Будде, несмотря на продолжающуюся кампанию насилия.

Поклонение, милостыня и выжженная земля

В конце октября военные начали кампанию выжженной земли в Тантланге, на северо-западе штата Чин, разрушив сотни зданий и вынудив тысячи людей покинуть свои дома.

Несколько дней спустя Мин Аунг Хлаинг посетил несколько монастырей в Мандалае, втором по величине городе Мьянмы, поклонившись и раздав милостыню. Среди монахов, с которыми он познакомился, был Бхамо Саядо, председатель Комитета государственной Сангхи Маха Наяка, назначаемой правительством группы высокопоставленных монахов, курирующей буддизм и духовенство в Мьянме.

Большинство жителей Мьянмы исповедуют буддизм. Лидер переворота Мин Аунг Хлаинг планирует построить самого большого в мире сидящего Будду, чтобы продемонстрировать свою преданность и заручиться поддержкой монахов [Файл: EPA]

Визиты военного руководства к высокопоставленным монахам почти ежедневно публикуются в государственных СМИ в рамках усилий по связям с общественностью. Отчет Института мира США за прошлый месяц показал, что после переворота публичные демонстрации военной поддержки буддизма увеличились почти в четыре раза.

«Армия очень умело использовала религию в качестве торгового аргумента. Если ты монах в обществе, ты пользуешься абсолютным уважением населения. Вот почему военные хотят использовать их, потому что это очень эффективный инструмент для манипулирования обществом», — сказал Сай Тхет Наинг Оо, представитель Мьянмы в Институте мира и диалога Пьидаунгсу, который работает над объединением различных политических голосов в Мьянма.

«Итак, несмотря на то, что у него есть много других дел, Мин Аун Хлаинг всегда находит время, чтобы посетить популярных монахов».

«Почти все их ненавидят»

Военные столкнулись со значительным противодействием после того, как свергли гражданского лидера Аун Сан Су Чжи и ее партию, Национальную лигу за демократию (НЛД), в результате переворота, который, как они утверждали, был необходим из-за мошенничества в Выборы в ноябре 2020 года.

Почти сразу же возникло сильное движение сопротивления, демонстрации и массовое движение гражданского неповиновения привели к развитию децентрализованной сети вооруженных групп, известных как Народные силы обороны (НСО), которые в настоящее время находятся в регулярных конфликтах с вооруженными силами. по всей стране.

Международное сообщество также осудило режим, когда Соединенные Штаты и Европейский Союз ввели санкции против нескольких военачальников и предприятий, принадлежащих военным. В Организации Объединенных Наций страну по-прежнему представляет посол, назначаемый правительством НЛД.

По словам Ричарда Хорси, советника Международной кризисной группы по Мьянме, при подавляющем сопротивлении дома и отсутствии поддержки на международном уровне военные отчаянно нуждаются в любой поддержке, которую они могут получить.

В начале сентября военные власти объявили об освобождении Ашина Вирату, монаха, известного своими буддийскими националистическими взглядами, особенно фанатичной позицией по отношению к мусульманам.

Хорси говорит, что, хотя военные держатся на некотором расстоянии от Вирату и еще не полностью «на 100 процентов поддержали буддийскую националистическую повестку дня», они хотят держать под рукой радикальные группировки.

«У них мало друзей. Они хотят сохранить или приобрести друзей, которых только могут, в контексте, когда почти все их ненавидят», — сказал Хорси «Аль-Джазире».

«Очевидно, что буддийский национализм — это одна из карт, которые они могут разыграть, одна из избирателей, к которой они могут обратиться, и, безусловно, это то, о чем они посылают сигналы, хотя они еще не полностью выполнили это. ”

Попытки военных использовать буддизм и буддийский национализм в качестве тактики легитимации также распространились на международном уровне.

Мин Аун Хлаинг ухаживает за Ситагу Саядо (слева) на церемонии в Нейпьидо в 2017 году, который ранее защищал военных в связи с их жестоким подавлением рохинджа [Файл: Hein Htet/EPA]

Когда заместитель Мин Аунг Хлаинга, генерал Соэ Вин, посетил Россию в сентябре для наблюдения за сделкой по оружию, его сопровождал Ситагу Саядо, еще один противоречивый монах, известный своими жесткими взглядами. Хорси объясняет, что часть этого решения, вероятно, была «вопросом доверия», и что путешествие с монахом «показывает, что у вас есть какая-то религиозная поддержка».

Ситагу, фаворит режима, был одним из ведущих монахов во время «операций по зачистке» 2017 года, в ходе которых были убиты тысячи преимущественно мусульман-рохинджа, а сотни тысяч бежали в соседний Бангладеш. Ситагу защищал действия военных, говоря, что «небуддисты не люди, поэтому их убийство оправдано». Репрессии против рохинджа теперь являются предметом расследования геноцида.

Хотя военные, возможно, и не полностью поддерживают буддийский национализм, похоже, они возобновили свою старую стратегию, сосредоточив свои атаки на частях страны с большим небуддийским населением.

«В эти дни вы видите больше вооруженных конфликтов, происходящих в большинстве небуддийских районов. Они [военные] не говорят, что нападают на группу людей другой религии, но вы можете видеть, на кого они нацелены. Они позволяют своим действиям говорить за них», — сказал Сай Оо «Аль-Джазире», имея в виду недавние нападения в Чине, где на 85 процентов проживают христиане и кая, где проживает самая большая в стране община католиков.

Религиозная дискриминация

Военные также использовали буддизм в своих попытках очернить легитимность своей оппозиции, проводя клеветнические кампании против быстро растущего движения сопротивления и его задержанных лидеров.

Статьи, опубликованные в государственных СМИ, обвиняют бойцов СПО в убийстве монахов, утверждая, что «террористические группы преднамеренно убивают монахов буддизма как веры, исповедуемой подавляющим большинством граждан».

Перед переворотом военные также изображали Аунг Сан Су Чжи и НЛД как «недостаточно поддерживающих буддизм», чтобы сдержать поддержку со стороны духовенства, вызвав опасения, что гражданское правительство было чрезмерно либеральным и светским, по словам Хорси.

Эта линия атаки продолжается после переворота. В августовской речи Мин Аунг Хлаинг сказал, что «преданные Будды были разочарованы своей верой в буддизм в течение предыдущих пяти лет», имея в виду период, когда правительство НЛД находилось у власти.

Но эта пропаганда, хотя и подхваченная некоторыми членами монашеской общины, особенно ее наиболее радикальными членами, представляет собой совершенно иную картину, чем опыт религиозных меньшинств в Мьянме.

Салаи За Ук Линг, который является заместителем исполнительного директора Chin Human Rights Organization, правозащитной группы, представляющей христианское большинство населения Chin, говорит, что даже когда Аунг Сан Су Чжи была у власти, буддизм был доминирующим сила в политике.

«Христианство считается иностранной религией в [Мьянме], и к христианам относятся как к гражданам второго сорта. При гражданском правительстве практически ничего не изменилось с точки зрения политики — политика проявлялась более тонким образом, но не было никаких реальных, серьезных усилий по устранению коренных причин дискриминации религиозных меньшинств», — сказал За Ук.

«И то, что мы наблюдаем сейчас при нынешней военной хунте, — это как раз продолжение этой долгой политики».

Однако, несмотря на аналогичную позицию НЛД в отношении буддизма, военная кампания против Аунг Сан Су Чжи, а теперь и движение сопротивления, похоже, оказала определенное влияние.

Некоторые монахи говорят, что военные нарушают заповеди буддизма, проводя неизбирательные репрессии и взрывы, такие как октябрьское нападение на город Тхантланг, Чин [Файл: Chin Human Rights Organization через AP Photo]

В предыдущие периоды политических беспорядков монахи часто в авангарде протестов. В 2007 году в ответ на рост цен на топливо вспыхнула «Шафрановая революция», названная в честь цвета монашеских ряс, и более месяца тысячи монахов наводнили улицы по всей стране.

Но монах и лидер протеста Агга Ванта говорит, что монахи не участвуют в движении против переворота не потому, что духовенство поддерживает военных. Скорее, по его словам, многие монахи не смогли открыто участвовать из-за пандемии COVID-19, а участие тех, кто имел возможность, затмевается высокопоставленными монахами, присоединившимися к военным.