Nauru страна: Жадность Науру: остров, который погубила алчность

Жадность Науру: остров, который погубила алчность

ПутешествияИстории

Науру — самая маленькая независимая республика на планете, самое маленькое островное государство в мире и самое маленькое государство за пределами Европы. Когда-то у Науру могла быть еще одна регалия — самое богатое государство по критерию дохода на душу населения. Однако всё погубила жадность: она разрушила экономику республики и превратила практически всю землю райского острова в бесплодную пустошь.

Очертания Науру на карте…

Фото

Getty Images

…и снимок со спутника

Фото

Legion-Media

Долгое время Науру был непримечательным тропическим островом, затерянным где-то в Тихом океане между Австралией и Гавайями. Благодаря близкому расположению к экватору на нем царили вечное жаркое лето и росли густые леса. Английский капитан Джон Фирн, первый прибывший на Науру европеец, назвал остров «приятным».

«Приятный» остров так бы и остался затерянным и райским, но геолог Альберт Эллис изменил ход истории. В 1899 году он решил исследовать скалоподобный объект, подпиравший дверь в Сиднейской фирме Pacific Islands Company. Местные заверили исследователя, что это кусок окаменелого дерева с острова Науру. Эллис засомневался и решил исследовать находку. «Окаменелость» оказалось куском высококачественной фосфатной руды, крайне эффективного удобрения, которое стоит целое состояние.

Эллис тут же сорвался в экспедицию, и в 1901 году прибыл на Науру. Он обнаружил, что большая часть острова, примерно 80%, — поднятое центральное плато, или Топсайд — состоит из фосфата извести. После открытия Pacific Islands была переименована в Pacific Phosphate Company, а уже в 1905-м компания заключила сделку с Германской империей по добыче на Науру (с 1888 года остров был аннексирован Германией). Через год первый корабль с фосфоритами придет с Науру к берегам Австралии, правда, потерпит крушение в шторм. Эта неудача фосфатную лихорадку не остановила — напротив, экспорт наурского фосфата с того момента начал исчисляться в сотнях тысячах тонн.

Закаты на острове — магические и по сей день

Фото

Getty Images

При этом домов науруанцев никогда не было на Топсайде, местные всегда выбирали для поселений прохладную береговую линию. Однако центральное плато было домом для дикого миндаля и деревьев пандануса, а также для птиц, таких как крачки, кивки и фрегаты. Шахтеры уничтожили растения, расчистили верхний слой почвы плато и принялись выкапывать руду из ям и расщелин древнего коралла.

В ходе Первой мировой войны Науру захватили австралийские войска. У острова появился новый статус — офшор по добыче фосфатов.

Двести тысяч тонн фосфата в год — столько суперудобрений Науру экспортировал к началу 1920-х годов. Фотограф National Geographic Розамонд Добсон Рон в 1921 году так описал последствия добычи: «Проработанное фосфатное поле — это мрачный, ужасный участок земли с тысячами стоящих белых коралловых вершин высотой от десяти до тридцати футов, его пещерные глубины, усеянные разбитыми кораллами, заброшенными трамвайными путями, выброшенными фосфатными корзинами и ржавыми американскими керосиновыми банками поражают».

Фосфаты, перерабатываемые в ценные удобрения, буквально «озолотили» Науру

Фото

Getty Images

В 1968 году к Науру пришла независимость. В том же году его берега покинули более 35 миллионов тонн фосфата. Для понимания: этого количества хватит, чтобы заполнить самосвалы, припаркованные от Москвы до Хабаровска.

До обретения независимости Науру получал символический доход от фосфатов, учитывая размер прибыли, ущерба и стоимость восстановления заминированных земель.

Науранцы решили обналичить оставшийся фосфат, увеличив экспорт, несмотря на то что знали, что поставки закончатся в течение одного или двух поколений островитян. В 1975 году фонд роялти фосфатов Науру оценивался более чем в 1 миллиард австралийских долларов, а валовой внутренний продукт страны на душу населения уступал только Саудовской Аравии.

Фото

Getty Images

Правительство Науру скупало круизные суда, самолеты и зарубежные отели, чартеровало рейсы для покупок и отдыха за рубежом. На острове появились дорогие спортивные автомобили, несмотря на то что на Науру только одна асфальтированная дорога, а ограничение скорости составляет 40 км/ч. Один начальник полиции даже импортировал Lamborghini только для того, чтобы обнаружить, что сам он слишком громоздок, чтобы уместиться на водительском сиденье. Очевидцы вспоминают, что люди в магазинах, покупая несколько сладостей, платили банкнотой в 50 долларов и не брали сдачу.

Экспорт фосфоритов привел к тому, что науруанцы практически перестали работать, они попросту не видели в этом необходимости: деньги без труда текли на остров. Малоподвижный образ жизни привел островитян к стремительному набору веса, а Науру — к званию государства-рекордсмена по доле населения, страдающего от ожирения и сахарного диабета.

Коррупция и откровенная некомпетентность властей привели к тому, что большую часть зарубежных активов (отели, самолеты, круизные лайнеры) пришлось продать, чтобы погасить растущие долги страны.

Фото

Getty Images

Правительство Науру пыталось диверсифицировать экономику до того момента, пока закончатся поставки фосфатов. Государство обратилось к офшорному банкингу и лицензировало около 400 иностранных банков к началу 1990-х. Уже к середине десятилетия Науру также предлагал «экономическое гражданство»: остров продавал наурские паспорта. Однако офшорные банки и торговля паспортами не смогли поправить положение Науру. К 2004 году фосфатный бум закончился, а экономика и экология острова оказались разрушены. Науру до сих пор экспортирует остатки фосфоритов, но денег с их продажи ни на что не хватает.

Когда-то «приятный» остров сейчас представляет из себя мрачный лунный пейзаж из странных, серых коралловых шипов. Почвы, на которой можно было бы выращивать растения или еду, тут нет. От прежнего богатства остались лишь руины.

Александра Сабынина

Теги

• история
• путешествия

Сегодня читают

Тест: отгадайте советский фильм по первому кадру

Тест: выберите шляпу, а мы расскажем, чего вам не хватает в жизни

10 фото диких животных, которые показывают красоту и хрупкость природы

Загадка на сообразительность из СССР: только 2 из 10 человек смогут с ней справиться

Тест на зрительную память: что подарили герою фильма на Новый год?

от фосфатов к Южной Осетии

Парламент Республики Науру (Океания) рассмотрит вопрос о признании независимости Республики Южная Осетия и призовет остальные страны последовать ее примеру. Ранее государство Науру зарабатывало на признаниии Тайваня, продаже паспортов, сомнительных банковских операциях. Нашелся даже след «санкт-петербургской мафии», рассказал корреспонденту РС Люк Фолье, автор книги «Науру, опустошенный остров», вышедшей в 2009 году в Париже.

Парламент Республики Науру рассмотрит на зимней сессии вопрос о признании независимости Республики Южная Осетия, заявил в субботу в Цхинвали министр иностранных дел, торговли и финансов Науру Кирен Кеке на встрече с председателем парламента Южной Осетии. Как отметил Кеке, все, что могут предложить власти Науру для поддержки Южной Осетии, — это рассмотреть вопрос о признании независимости республики. «Принимая вашу независимость и поддерживая с вами дальнейшие дипломатические отношения, тем самым мы сможем оказать вам помощь в преодолении ваших трудностей. Мы также попросим и соседствующие с нами страны Тихого океана, чтобы они в той же мере помогли вам», — сказал Кирен Кеке, слова которого приводит «Интерфакс».

Остров-государство Науру, расположенный в Океании между Австралией и островами Фиджи, площадью в 21 квадратный километр и с населением 12 тысяч жителей, попал в поле зрения США и ЕС в 2001-2004 годах. Страну уличили в продаже паспортов террористам и проведении сомнительных финансовых операций.

Недавно остров Науру стал героем нескольких телерепортажей во Франции. Чем вызвано внимание к Науру, в интервью корреспонденту РС рассказал Люк Фолье, автор книги «Науру, опустошенный остров: как капитализм разрушил самую богатую страну мира».

— Как вам пришло в голову написать книгу о Науру?

— Я нашел остров Науру на атласе мира еще мальчишкой, когда мне было лет десять. Ребенку легко представить себе райский остров. Тогда же я прочитал в энциклопедии о том, что Науру – остров в Тихом океане, жители которого – одни из самых богатых в мире людей благодаря добыче фосфатов. И вот уже будучи взрослым, когда я изучал журналистику в Институте политических наук в Париже, я прочитал сообщение агентства AFP о том, что государство Науру – на пороге банкротства. Как могло такое произойти за пару десятков лет? Я решил провести журналистское расследование и отправился в Науру.

Науру – маленький остров. Его площадь 21 квадратный километр, население — 12 000 жителей. В начале прошлого века сюда пришли колонизаторы – британцы, австралийцы — и начали добычу фосфатов. С 1968 года Науру – независимое государство. Все доходы оно получало за счет экспорта фосфатов и в итоге стало вторым в мире государством по уровню доходов на душу населения после Саудовской Аравии.

На экспорте фосфатов наживалось не одно правительство, население тоже имело свои проценты. 5-6 тысяч людей получали десятки и сотни тысяч долларов в год. В итоге через несколько лет у населения просто отпала необходимость работать. Работали только иммигранты – китайцы и выходцы с острова Кирибати (Океания). В 70-80-х годах страна Науру стала пионером общества потребления. Люди без конца путешествовали, у каждой семьи было по 4-5 машин. Грузовые суда доставляли на остров магнитофоны, телевизоры, проекторы, повсюду были установлены кондиционеры…

— Сегодня телевизоры, автомобили, кондиционеры – на свалках.

— Да. Поскольку Науру изолированный остров (3 дня морем до Фиджи, 4 дня морем до Австралии), то мусор девать некуда.

Двое подозреваемых в терроризме имели паспорта граждан Науру. Расследование США выяснило, что паспорта были проданы за несколько тысяч долларов.

Действительно, по обе стороны от единственной дороги, пересекающей остров, видны холмы из воспоминаний о славном прошлом: кузова грузовиков, мотоциклов, легковых автомобилей, бытовой техники. Сегодня это ржавые следы прошлого.

— Какие источники существования нашел Науру, исчерпав фосфаты?

— В 90-е годы добыча фосфатов резко пошла на спад, запасы оказались исчерпаны. Правительство Науру инвестировало средства в амбициозные проекты – в частности, в недвижимость Австралии. Однако оно начало терять деньги и продавать недвижимость. В конце концов, правительство вынуждено было прибегнуть к займам, а через 10 лет оно было должно всем. Наконец, чтобы сохранить привычный роскошный образ жизни, правительство Нару прибегло к сомнительным способам заработков. Науру становится налоговым раем – офшорной зоной. В 90-е годы банки в Науру растут как грибы. Однако это еще не все.

После 11 сентября 2001 года страна Науру быстро привлекла внимание США, поскольку двое подозреваемых в терроризме имели паспорта граждан Науру. Расследование США выяснило, что паспорта были проданы за несколько тысяч долларов. Тогда к расследованию подключился и ЕС. И оно пришло к выводу, что, кроме продажи паспортов, Науру помогало мафиозным структурам отмывать деньги в конце 90-х – начале 2000-х.

— В своей книге вы говорите о том, что пионером в деле отмывания денег в Науру стала русская мафия. В телерепортаже Франс-3 о Науру профессор Национального университета Австралии Хелен Хьюгз говорит: «Санкт-петербургская мафия отмыла в Науру 70 миллиардов долларов». Откуда такие данные?

— Понимаете, это было очень сложное расследование. Мне рассказали, что в 2000-х годах в Науру деньги начала отмывать «русская

Подозрения в отмывании денег русской мафией стали последним толчком к тому, что следить за происходящим в Науру начали международные организации

мафия». Мне даже дали соответствующие контакты в России, но эти люди почему-то не захотели со мной разговаривать. Поэтому в моей книге говорится: «Подозрения в отмывании денег русской мафией стали последним толчком к тому, что следить за происходящим в Науру начали международные организации, в частности «Консультанты по развитию и окружающей среде» (CDE). Под давлением международного расследования государство Науру закрыло большую часть своих банков в 2003-2004 годах. Я думаю, что импульсом к этой кампании против Науру послужили именно свидетельства об отмывании денег русскими».

— Делегация Науру побывала в Южной Осетии. По некоторым данным, Науру собирается признать независимость этой страны.

— О, вот это полная неожиданность.

— Были ли раньше прецеденты признания государством Науру сепаратистских микрогосударств и зачем ему это надо?

— Ну да, конечно. Когда Науру уже совсем нечего было продавать, фосфаты уже ничего не приносили, страна решила воспользоваться своим атрибутом государственности – представительством в ООН. Делегаты острова Тайвань, находящегося в постоянном поиске международного признания, приехали в Науру, чтобы договориться с этой страной. Тайвань помог Науру поставками продукции и оказал прямую финансовую помощь.

Тайвань действует похожим образом повсюду в Океании. На всех островах-микрогосударствах, у которых есть представительство в ООН, вы найдете посольства Тайваня. А Науру в обмен на помощь признал независимость Тайваня и поддерживал его в ООН. Что, конечно, не могло не вызвать недовольства Китая. В 2000-е годы, когда острову стало совсем плохо, он решил еще заработать. Китай предложил больше, чем Тайвань, и Науру отозвал свое признание Тайваня! В один прекрасный день Науру объявил о своем союзе с Китаем. Это спровоцировало большой скандал в 2003-2004 годах. Однако несколькими годами позже сторонам удалось договориться — сегодня Науру вновь поддерживает Тайвань. Посольство Тайваня вновь открыто в Науру, а Тайвань помогает Науру выживать.

В Науру речь не идет о прежней жизни на широкую ногу. Сегодня на острове нет горючего, на несколько часов в день отключают свет – не хватает электроэнергии. Голода нет, но народ питается рисом и мукой. Зато у 45 процентов населения — диабет. Болезнь, спровоцированная прошлым образом жизни. Это не жизнь, но выживание. Есть проекты вновь запустить добычу фосфатов — снять с верхнего слоя почвы колонии кораллов и добраться до «вторичного слоя» полезных ископаемых. В этом проекте Науру помогает консульство Австралии.

— Австралия к тому же устроила тюрьму для своих заключенных в Науру?

— Да, все это опять-таки из-за нехватки денег. Поскольку торговать паспортами было уж совсем нелегально, а у Науру не было выбора, Австралия предложила сделку: вы занимаетесь нашими иммигрантами – мы их морем отправляем к вам, а мы поможем вам с деньгами. В результате в Науру открыты два лагеря для беженцев. Сегодня на острове Науру в лагере за колючей проволокой находятся около тысячи афганцев, иракцев, пакистанцев. Им предстоит провести в лагере от нескольких месяцев до года, пока в Австралии рассматривается их прошение о статусе политического беженца. Некоторым разрешение на въезд дают. А Науру за этот лагерь получает 30 миллионов долларов в год от Австралии. Вот такая прагматичная сделка, — рассказал Люк Фолье.

«Это будет решать только Науру — признавать или не признавать. Их представители посетили Южную Осетию, мы пообщались, налаживаем контакты. Будет ли признание или нет — неизвестно», — сказал в интервью корреспонденту РС уполномоченный по правам человека при президенте Южной Осетии Давид Санакоев. По его словам, министр иностранных дел Южной Осетии Мурат Джиоев занят на переговорах с ОБСЕ и не общается с прессой.

Как утверждает газета «Коммерсант», состоялись переговоры делегации Науру с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. По данным издания, республика Науру может получить финансовую помощь от России в несколько десятков миллионов долларов в случае признания независимости Южной Осетии и Абхазии.

Мрачная история самого маленького в мире островного государства

Сочетание жадности, бесхозяйственности колонизаторов и вопиющей некомпетентности поставило Науру, когда-то прозванный «Приятным островом», на грань краха.

С начала 1900-х годов Науру потеряло не менее 80 процентов своей первоначальной растительности.

Автор: Peter Dauvergne

Расположенный между Австралией и Гавайями остров Науру так же далек от Европы, как и любое другое место на земле. Только 8 ноября 1798 года британский корабль зашел под номером 9.0007 Снежный Охотник проплывал по пути к Китайским морям, есть ли какие-либо европейские рекорды по наблюдению за островом. Сотни науруанцев вышли на каноэ, чтобы поприветствовать моряков. Капитан Snow Hunter Джон Ферн не разрешил своим людям высадиться. Ни один науруанец не рискнул подняться на борт. Тем не менее прием очаровал капитана Ферна, как и теплые ветра, зеленое центральное плато острова, качающиеся пальмы и пляжи с белым песком — настолько, что он назвал остров Приятным островом.

Эта статья взята из книги Питера Доверня «Защита окружающей среды богатых».

Вид (и запах) разношерстной команды Snow Hunter , должно быть, стал настоящим шоком для науруанцев. В то время жизнь на маленьком острове была в основном мирной и предсказуемой. Напряженность между 12 кланами Науру была глубокой, и время от времени споры становились смертельными. Любой год с небольшим количеством осадков также причинит большие страдания, поскольку единственная поверхностная вода острова — это солоноватая и неглубокая лагуна. Тем не менее, на протяжении тысячелетий науруанцам удавалось жить в гармонии с природой, быть изолированными, но самодостаточными, с более или менее сдерживаемой социальной враждебностью. То, что капитан Ферн назвал остров для англоязычного мира, не нарушило этой стабильности. Но это было предзнаменованием грядущих темных времен.

Убийство и погром

Уильям Харрис приземлился на Науру в 1842 году после побега с острова Норфолк, британской исправительной колонии примерно в 900 милях к востоку от Австралии. Он не ходил туда в поисках жемчуга, бриллиантов или золота. Он также не собирался торговать специями или сандаловым деревом. Он отправился жить беззаботной и беззаботной жизнью в качестве пляжного бродяги, одного из многих каторжников и дезертиров, которые тогда скрывались в южной части Тихого океана. Первые пляжные бродяги прибыли на Науру в начале 1830-х годов; для них жизнь была не такой беззаботной, как они, вероятно, себе представляли. В течение 1830-х годов Джон Джонс, как и Харрис, беглец с острова Норфолк, жестоко управлял пляжами Науру, убив по меньшей мере дюжину бродяг. Джонс оставался на обочине науруанского общества, заключая сделки с проплывающими мимо кораблями по обмену свиней и кокосов на табак, спиртные напитки и ружья. В конце концов, однако, Джонс рассорился с вождями Науру (после того, как он обвинил их в своих убийствах), и в 1841 году они сослали его на Банабу, соседний остров в 185 милях к востоку от Науру.

Уильяму Харрису посчастливилось прибыть на Науру после того, как Джонс был изгнан с острова. Как и другие бродяги по пляжам, Харрис помогал науруанцам торговать с проходившими мимо европейцами. Но он пошел другим путем с науруанцами, интегрировавшись в их общество, женившись на науруанке и создав большую семью. Харрис проживет на Науру почти 50 лет и станет свидетелем того, как жизнь на острове изменится так, как невообразимо для любого предыдущего поколения науруанцев.

К 1870-м годам ружья были в домах по всему острову, а науруанцы много курили и пили (особенно кислый пунш, приготовленный путем ферментации цветов кокоса). После того, как вождь был застрелен во время пьяной ссоры, в Науру началось насилие. Возмездие было стремительным и смертоносным. Традиции разрешения конфликтов мало способствовали замедлению эскалации вражды между кланами и семьями. Соседи убивали друг друга, а стычки превращались в кровавые бани. В 1881 году британский Королевский флот бросил якорь у Науру, и Харрис поднялся на борт флагмана, чтобы сообщить капитану, что на острове разразилась гражданская война: «Сбежавший каторжник — король», — сообщал капитан своему флоту. «Все руки постоянно пьяны: ни фруктов, ни овощей нельзя добыть, ничего, кроме свиней и кокосов».

В то время Науру не представляло стратегической ценности для колониальных держав, играющих в Тихом океане. Затем однажды в 1899 году геолог Альберт Эллис осмотрел похожий на камень объект, который подпирал дверь в сиднейском офисе Pacific Islands Company, торговой и плантационной фирмы. Ему сказали, что это кусок окаменевшего дерева из Науру. Но Эллису это показалось неправильным, и вскоре он обнаружил, что на самом деле это была высококачественная фосфатная руда, суперудобрение, потенциально стоящее целое состояние, если бы он мог найти источник.

Фосфатная лихорадка

Отправляясь в Науру в 1901 году, Эллис обнаружил, что 80 процентов всего острова — приподнятое центральное плато, которое науруанцы называют «Верхняя сторона» — богаты фосфорнокислой известью. Компания Pacific Islands Company была переименована в Pacific Phosphate Company, а в 1905 году была заключена сделка с Германией на добычу полезных ископаемых в Науру. Год спустя первая лодка с науруанским фосфатом затонула во время шторма у берегов Австралии. Но эта неудача мало что остановила шахтеров, и в течение следующего десятилетия Науру будет экспортировать сотни тысяч тонн фосфатов.

Науруанцы никогда не строили дома на Верхней стороне, предпочитая более прохладную береговую линию; но Топсайд был домом для дикого миндаля и посаженных деревьев пандануса, а также для стай птиц, включая крачек, нодди и фрегатов. Шахтеры очистили кусты, папоротники и деревья, соскоблили верхний слой почвы, а затем выкопали руду из ям и расщелин древних кораллов под ними. Было мало заботы. Фотограф Розамонд Добсон Рон, написавшая в 1921 году для журнала National Geographic Magazine, описывает последствия: «Разработанное фосфатное поле представляет собой унылый, ужасный участок земли с тысячами возвышающихся белых коралловых пиков высотой от десяти до тридцати футов, пещеристых глубины, усыпанные сломанными кораллами, заброшенными трамвайными путями, брошенными корзинами с фосфатами и ржавыми американскими канистрами из-под керосина».

«Разработанное месторождение фосфатов — это мрачный, ужасный участок земли… его кавернозные глубины усеяны сломанными кораллами, заброшенными трамвайными путями, брошенными корзинами с фосфатами и ржавыми банками из-под американского керосина».

К этому времени Австралия правила Науру, захватив его у Германии в начале Первой мировой войны. Он объявил остров оффшорной добычей полезных ископаемых и начал сосредотачиваться на строительстве горнодобывающей инфраструктуры, механизации добычи и увеличении экспорта. К началу 1920-х годов Науру экспортировало около 200 000 метрических тонн фосфатов в год; два десятилетия спустя это было более чем в четыре раза больше — все цены были намного ниже среднемировых, чтобы субсидировать фермеров в Австралии, Новой Зеландии и Великобритании, триумвирате стран, организованных как британские уполномоченные по фосфатам и получивших мандат от Лиги Наций.

Добыча фосфатов ненадолго прекратилась после вторжения Японии в Науру в 1942 году. Японские войска были безжалостны — с избиениями, суммарными казнями, депортациями, принудительными трудовыми лагерями и массовыми утоплениями (например, больных проказой). В конце войны в 1945 году на острове осталось менее 600 науруанцев, а четверть науруанцев погибла. Организация Объединенных Наций поставила Науру под «опеку» Австралии, Великобритании и Новой Зеландии, при этом Австралия снова стала управлять островом.

Карта Науру 1940 года, на которой показаны территории, где добываются фосфаты.

Науруанская фосфатная промышленность была почти сразу возрождена, и через несколько лет экспорт был выше, чем когда-либо. В течение следующих двух десятилетий экспорт будет неуклонно расти, а австралийские и новозеландские фермеры продолжали платить намного ниже рыночных цен до 1963 года. чтобы заполнить самосвалы, припаркованные встык из Нью-Йорка в Лос-Анджелес и обратно.

Индепенденс

К 1968 году одна треть территории Науру была открыта, и науруанцы жили на узком кольце вокруг плато из зубчатых, шипастых, острых как бритва коралловых и известняковых столбов. В межвоенные годы и снова после Второй мировой войны науруанские землевладельцы действительно получали символические гонорары, и были созданы небольшие трастовые фонды. Добыча фосфатов в Науру не была прямой кражей; однако доля Науру была крошечной, учитывая прибыль, ущерб и стоимость восстановления заминированных земель. После обретения независимости Республика Науру решила обналичить остатки фосфатов, увеличив экспорт, несмотря на то, что знала, что запасы иссякнут в течение одного-двух поколений.

К 1968 году одна треть территории Науру была открыта, и науруанцы жили на узком кольце вокруг плато из зубчатых, остроконечных, острых как бритва коралловых и известняковых столбов.

По крайней мере, на бумаге науруанцы разбогатели за следующие два десятилетия. В 1975 году Науруский лицензионный фонд фосфатов оценивался более чем в 1 миллиард австралийских долларов, а валовой внутренний продукт на душу населения уступал только Саудовской Аравии. Большинство науруанцев, конечно же, не жили в роскоши. Но правительство не облагало налогом доходы, предоставляло бесплатное образование и здравоохранение и было основным работодателем для науруанцев (иммигранты в основном работали в горнодобывающей промышленности). Правительство также покупало круизные лайнеры, самолеты и отели за границей, а политики, как известно, чартерные рейсы для покупок и отдыха за границей. Любопытно, что за это время спортивные автомобили стали ценным достоянием Науру, хотя неторопливая поездка по острову занимает 20 минут. Один начальник полиции даже импортировал Lamborghini только для того, чтобы обнаружить, что он слишком громоздкий, чтобы сесть за руль. «Произошло много глупостей, — вспоминал науруанец Маноа Тонгамало в 2008 году. — Люди шли в магазин, покупали несколько сладостей, расплачивались купюрой в 50 долларов и не брали сдачу. Они использовали бы деньги как туалетную бумагу».

В это время Науру также добивалась компенсации от Австралии, Новой Зеландии и Великобритании за ущерб, нанесенный добычей полезных ископаемых до июля 1967 года. Как администратор, Австралия хорошо знала, что добыча полезных ископаемых уничтожает Науру. К началу 1960-х годов Австралия предлагала переселить науруанцев в Австралию, включая предложение в 1963 году о гражданстве и ограниченном самоуправлении на острове Кертис, недалеко от побережья Квинсленда. Однако после обретения независимости Австралия не желала рассматривать вопрос о компенсации Науру, и после десятилетий проволочек и безразличия в 1989 Науру подала на Австралию в Международный суд. Австралия могла видеть, что у Науру были веские доводы, и стороны урегулировали дело во внесудебном порядке: Австралия согласилась выплатить 57 миллионов австралийских долларов в 1994 году, а также еще 50 миллионов австралийских долларов в течение следующих 20 лет (позже Великобритания и Новая Зеландия внесли свой вклад). 12 миллионов австралийских долларов, чтобы уменьшить бремя Австралии). В какой-то мере это урегулирование стало моральной и правовой победой Науру. Но, учитывая ущерб, компенсация была ничтожной.

Конец эпохи

Пытаясь диверсифицировать экономику до того, как закончатся запасы фосфатов, Науру обратилась к офшорным банковским операциям, лицензировав к началу 1990-х около 400 иностранных банков. Тони Аудоа, в 1991 году отвечавший за лицензирование банков, объяснил доводы своего правительства The Australian: «После того, как фосфатная промышленность подходит к концу, мы должны перейти к другим областям, которые являются устойчивыми и возобновляемыми каждый год». Но «незаконный» было бы гораздо более точным определением, чем «устойчивый» или «возобновляемый». Для открытия банка не нужно было даже приезжать в Науру, не говоря уже об открытии филиала на острове; даже ведение банковских записей было необязательным. К середине 19В 90-е годы Науру также предлагала «экономическое гражданство»: продавала науруанские паспорта без особой проверки. Правительство Науру действительно зарабатывало миллионы долларов в год на гонорарах. Но эти схемы превратили Науру в рай для уклонения от уплаты налогов и отмывания денег, где в 1990-х годах были унесены десятки миллиардов долларов криминальной прибыли.

Оффшорные банковские операции и продажа паспортов не могли решить экономические проблемы Науру. Отчаянно нуждаясь в доходах и рабочих местах, Науру с жестокой иронией в 2001 году согласилась разрешить Австралии создать на Науру центр содержания под стражей для обработки лиц, ищущих убежища, которые пытались добраться до Австралии на лодке. К 2002 году около 1000 просителей убежища — в основном афганцы и иракцы — были переправлены в Науру, и в течение нескольких лет австралийская помощь и сборы за оформление добавили миллионы в казну правительства Науру. Однако даже эта схема не смогла залатать зияющую дыру в экономике Науру, поскольку запасы первичных фосфатов были исчерпаны. Через 19В 90-е годы экспорт фосфатов неуклонно снижался. В 2000 году Науру удалось экспортировать еще 500 000 метрических тонн. Но к 2004 году фосфатный бум в Науру действительно закончился, и экспорт составил всего 22 000 метрических тонн.

В 1990-е годы Науру стала прибежищем для уклонения от уплаты налогов и отмывания денег, через которые прошли десятки миллиардов долларов преступных доходов.

К тому времени экономика Науру была в руинах. Правительство по-прежнему не собирало подоходный налог, а государственная служба была основным работодателем для граждан Науру. Государственные инвестиции пошли наперекосяк, и с годами повторяющихся дефицитов правительство брало крупные кредиты из суверенного фонда благосостояния Науру, чтобы остаться на плаву. Изо всех сил пытаясь платить заработную плату государственным служащим и не выплачивая кредиты, в 2004 году правительство Науру согласилось позволить Австралии отстраниться от управления финансами страны.

В то время австралийский экономист Хелен Хьюз не видела особых сложностей в финансовых проблемах Науру: «Они взорвались почти на два миллиарда». С 1968 по 2002 год фосфаты принесли Науру 3,6 миллиарда австралийских долларов, а прибыль составила около 1,8 миллиарда австралийских долларов. Хьюз подсчитал, что при разумных инвестициях размер Трастового фонда Науру к 2004 году мог составить 8 миллиардов австралийских долларов, при этом каждая науруанская семья получала по 4 миллиона австралийских долларов. Тем не менее, к 2004 году Целевой фонд Науру оценивался не более чем в 30 миллионов австралийских долларов. Хьюз не возлагал всю вину на местную коррупцию и некомпетентность. «В Тихом океане всегда есть акулы», — сказала она The Australian в 2010 году. Науруанцы «имеют долгую историю того, как мошенники отправляли их в чистку».

Худшие экономические новости были еще впереди. В 2005 году экспорт фосфатов упал до рекордно низкого уровня в 8000 метрических тонн. В том же году Науру стало требовать «физического присутствия» для получения лицензии банка в стране, что фактически положило конец офшорным банковским операциям. На Науру оказывалось сильное международное давление с целью остановить отмывание денег и предоставление экономического гражданства — правительство США даже дошло до того, что использовало Патриотический акт 2001 года, который дает ему право запрещать американским банкам иметь дело с учреждениями «государств-изгоев». преследовать Науру за продажу своих паспортов.

Сегодня Науру все еще ищет свое место в мировой экономике. С 2006 года компания модернизировала горнодобывающее оборудование и реконструировала горнодобывающую инфраструктуру для добычи труднодоступных фосфатов. Но его фосфатная промышленность, добывающая около 45 000 метрических тонн в год, не производит ничего подобного в прошлом. Если на Верхней части все еще остаются первичные поверхностные фосфаты, то Науру имеет вторичные запасы фосфатов — возможно, до 20 миллионов метрических тонн. Разрабатываются планы по добыче этого последнего оставшегося фосфата. Но никто не видит в этом долгосрочного решения экономических проблем.

Колония беженцев

В 2007 году Австралия закрыла свой лагерь для задержанных на Науру, чтобы снова открыть его в 2012 году. «Я был на Науру, и Науру — довольно приятный остров», — сказал тогдашний премьер-министр Австралии Тони Эбботт. на австралийском «Lateline» в 2013 году. «Науру ни в коем случае нельзя назвать неприятным местом для жизни». В другой раз Эбботт даже говорил о расширении лагеря в Науру, чтобы вместить до 15 000 просителей убежища — и это на острове, где нет естественного водоснабжения. К 2014 году более 1200 просителей убежища — афганцев, шриланкийцев, пакистанцев, иракцев, иранцев — жили в палатках, огороженных забором на верхней стороне. Пыльный и засушливый в засушливый сезон центр задержания и обработки становится грязным и жалким в сезон дождей.

Задержанные объявили голодовку и сшили себе губы; в июле 2013 г. вспыхнул бунт, в результате которого была разрушена большая часть следственного изолятора. Его быстро восстановили. Грэм Том из Amnesty International описывает лагерь как «не только чрезвычайно непродуманный, но и жестокий». Марианна Эверс, австралийская медсестра, проработавшая в лагере три недели в 2012 году, нарушила соглашение о конфиденциальности и заявила по австралийскому телевидению в 2013 году: «Нет абсолютно ничего, что можно было бы сделать. Деревьев нет. Травы нет. Даже птиц там не так много. Так и живем в ту жару без кондиционера в палатках. Это просто отчаяние, которое я не могу выкинуть из головы. Из всех».

Медсестра Науру (отрывок) – Награда за права человека 2013 – Финалист на телевидении

Посмотрите это видео на YouTube на австралийском телевидении в 2013 году.

Обработка просителей убежища снова сворачивается в Науру. По данным Совета по делам беженцев Австралии, в начале 2019 года около 350 человек ожидали обработки. Жизнь для них далеко не приятна, даже для тех, кто может свободно передвигаться по обществу. Одна из женщин родом из Ирана, прожив почти семь лет в Науру, попыталась покончить жизнь самоубийством в мае 2019 года.. «Для меня это как медленная смерть. Я больше не хочу приезжать в Австралию. Мое единственное желание — смерть», — сказала она Guardian Australia.

Отчаяние, кажется, пронизывает всю Науру. Высокий уровень безработицы носит эндемический характер. На Науру мало ресторанов и горстка отелей, поэтому здесь мало туристов. Приземлившись по воздуху, остров выглядит заманчиво; вблизи вы найдете ржавые машины, ветхие дома и гниющий мусор. «Науруанские дома очень просты и часто кажутся частично построенными, — писала австралийская журналистка Кэти Маклиш в 2013 году. — Мусор засоряет дороги и дворы, а инфраструктура, построенная десятилетиями, разрушена и приходит в упадок».

«Делать абсолютно нечего. Деревьев нет. Травы нет. … Вот и живем в такую ​​жару без кондиционера в палатках».

Австралийская помощь уже давно поддерживает экономику Науру. Лицензии на оффшорный промысел также приносят государству некоторый доход — как и продажа оставшегося фосфата. В последние годы бинго — единственная процветающая деятельность частного сектора, и правительство, наконец, пытается обложить эту игру налогом. Но именно визовые сборы вливают миллионы долларов в бюджет страны, поскольку Австралия платит ежемесячную плату за каждого просителя убежища, задержанного в Науру.

Не считая лиц, ищущих убежища, в настоящее время на Науру проживает около 10 000 человек. Почти все продукты питания импортируются; даже пресная вода доставляется, когда опреснительная установка не удовлетворяет потребности. Обработанные и консервированные продукты составляют большую часть рациона, богатого солью, сахаром и искусственными ингредиентами. В Науру один из самых высоких показателей ожирения в мире: более двух третей науруанских мужчин и три четверти науруанских женщин страдают ожирением, а также один из самых высоких показателей курения. И около четверти всех взрослых жителей Науру страдают от диабета. Алкоголизм также является эндемическим явлением, способствуя домашнему насилию и частым правонарушениям, связанным с вождением в нетрезвом виде, хотя все дороги страны покрывают всего 19 дорог.миль (30 километров).

Повернуть время вспять

С начала 1900-х годов Науру потеряло не менее 80 процентов своей первоначальной растительности. За это время Науру экспортировала около 80 миллионов метрических тонн фосфатов. Если бы самосвалы могли летать, этого количества фосфата хватило бы на то, чтобы их можно было связать бампер за бампером из Нью-Йорка в Токио, а затем вернуться обратно. Весь этот фосфат поступил с острова размером в одну треть Манхэттена.

Джеймс Эйнгимеа, служитель конгрегационалистской церкви Науру, который в 1999 скончался в возрасте 88 лет, в последние годы жизни мечтал повернуть время вспять. Говоря в 1995 году с Филипом Шеноном из New York Times, он посетовал: «Хотелось бы, чтобы мы никогда не обнаружили этот фосфат. Я бы хотел, чтобы Науру была такой, какой она была раньше. Когда я был мальчиком, это было так красиво. Были деревья. Повсюду было зелено, и мы могли есть свежие кокосы и плоды хлебного дерева. Теперь я вижу, что здесь произошло, и мне хочется плакать». Желание министра Энгимеа никогда не сбудется. Но он это знал. Уже в 1995 он размышлял, не пора ли наконец покинуть остров. «Было бы очень грустно покидать наш родной остров», — сказал он. «Но что еще мы можем сделать? Земля наших предков уничтожена». А изменение климата приносит Науру еще больше бед.

Засухи и штормы усиливаются, а приливы моря размывают береговую линию. Однажды Верхней части может быть все, что останется, напоминание о безрассудстве жадности и иронии капитана Ферна, назвавшего науруанскую землю Приятным островом.

Питер Довернь — профессор международных отношений Университета Британской Колумбии. Он является автором нескольких книг, в том числе «Тени потребления: последствия для глобальной окружающей среды», «Эко-бизнес: захват устойчивого развития крупными брендами» (совместно с Джейн Листер) и «Экологический подход богатых» от которому адаптирована эта статья.

Козы и сода: NPR

22 сентября 2015 г., 16:19 по восточному времени

Вики Халлетт

Больные диабетом лечат ноги в Центре общественного здравоохранения Науру. В тихоокеанском островном государстве высокий уровень заболеваемости диабетом 2 типа.

Матье Палей/Корбис

скрыть заголовок

переключить заголовок

Матье Палей/Корбис

Пациенты с диабетом лечат ноги в Центре общественного здравоохранения Науру. В тихоокеанском островном государстве высокий уровень заболеваемости диабетом 2 типа.

Матье Палей/Корбис

Площадь крошечного государства Науру составляет всего 8,1 квадратных миль, а население составляет 10 000 человек. Но в мире общественного здравоохранения этот тихоокеанский остров имеет невероятно большое значение.

Именно в Науру, в середине 1970-х годов, исследователи впервые выявили неприятную проблему, которая с тех пор распространилась почти повсюду: невероятно высокие показатели диабета 2 типа — более 30 процентов взрослого населения.

За сорок лет, прошедших с момента открытия, Науру приобрела известность по целому ряду других причин. В начале 1980-х годов это была самая богатая страна на душу населения благодаря своим фосфатным рудникам, которые превратили когда-то зеленый рай в практически бесплодный лунный ландшафт. В 1990-х, когда горнодобывающий бизнес рухнул, правительство потеряло миллионы долларов из-за провала в Вест-Энде о Да Винчи (под названием «Леонардо мюзикл: портрет любви» ). А в 2000-х годах Науру вновь превратился в спорный центр содержания иммигрантов в Австралии, расположенный примерно в 3000 милях от него.

Итак, Науру пора снова появиться в новостях. И, о чудо, страна занимает достойное место в только что выпущенном Докладе о глобальном питании. Опрос, который показывает, что от недоедания страдает каждый третий человек в мире, отмечает, что уровень ожирения продолжает расти по всей карте. Только в одной стране (из 193!) за последние годы удалось хоть как-то снизить уровень ожирения среди взрослых. Этой страной является Науру, где в период с 2010 по 2014 год этот показатель для мужчин снизился на 0,2 процента9.0003

Но мир пока не должен обращаться к Науру за решением проблемы ожирения. Это изменение статистически незначимо, и даже при таком снижении ожирения среди взрослых мужчин Науру все еще составляет 39,7 процента, что в четыре раза превышает общемировой показатель.

Остров действительно является образцом здоровья — очень, очень плохого здоровья. Распространены пьянство и курение. Ампутации конечностей из-за диабета являются обычным явлением. Жители должны превзойти шансы на ожидаемую продолжительность жизни, чтобы дожить до своего 60-летия. Основными продуктами науруанской диеты являются белый рис, лапша быстрого приготовления, газированные напитки и все, что есть в жестяных банках. Когда антрополог Эми Макленнан из Оксфордского университета провела 11 месяцев на Науру, она сказала: «Мне посчастливилось находить по одному овощу в неделю».

Глядя на эти факты, легко предположить, что население не осведомлено о здоровье и не заинтересовано в изменении ситуации. Но верно и обратное, говорит Макленнан, который считает, что науруанцы понимают опасность диабета и ожирения лучше, чем кто-либо другой: «Они окружают их каждый день. Молодые родители умирают от сердечных приступов». И в отличие от других мест, где ожирение является относительно новой проблемой, Науру привлекали к себе внимание уже несколько десятилетий.

Остров экспериментировал с тем, что МакЛеннан называет «рядом красочных вещей», включая множество школьных программ, обучающих правильному питанию, и мероприятий, пропагандирующих физическую активность. Но они часто просто подкрепляют факты, которые науруанцы уже знают, но не могут действовать, учитывая их экономические и социальные обстоятельства.

Одним из наиболее широко освещаемых мероприятий на острове было поощрение людей проходить три мили по периметру аэропорта один раз в день. По данным Всемирной организации здравоохранения, это было отменено из-за усиления безопасности.

«Желание улучшить здоровье очень велико, — говорит Макленнан. «Но на данный момент для этого не хватает инструментов, ресурсов и среды».

Исследователи в регионе предполагают, что любая разница в ожирении связана с экономическим спадом на острове, из-за которого доступ к еде, особенно к здоровой пище, стал более сложным.

«Урок в том, что недоедание и ожирение идут рука об руку — две стороны одной медали», — говорит Макленнан. Таким образом, в развивающемся мире снижение ожирения может означать, что население стало еще хуже, чем раньше. Она не ожидала увидеть каких-либо положительных тенденций до тех пор, пока резко не изменится снабжение продовольствием.

Это относится не только к Науру, добавляет она, но и ко многим экономически неблагополучным местам по всему миру.

Соавтор Доклада о глобальном питании Коринна Хоукс, специалист по политике в области пищевых продуктов, надеется помочь большему количеству людей понять эту связь. Как она это объясняет, «ожирение — это показатель плохого питания». И это часто сопровождается дополнительными показателями плохого питания, такими как дети с недостаточным весом.

Проблемы настолько колоссальны, добавляет Хоукс, что она не удивлена, что до сих пор нет истории успеха в борьбе с ожирением.

«Мы не можем сказать, что страны сделали достаточно», — говорит она, хотя и отмечает, что несколько реализуемых стратегий кажутся многообещающими. В отчете освещаются усилия по всему миру, направленные на то, чтобы сделать списки питательных веществ на упаковке более понятными, уточнить этикетки пищевых продуктов (в Эквадоре уровни жира, сахара и соли отмечены этикеткой светофора, от красного для высокого до зеленого для низкого), ограничить маркетинг пищевых продуктов.