Иран республика корея: Иран (2:0) 24 марта. Чемпионат мира 2022. Отборочный турнир. Азия. Протокол матча

Почему Иран грозит Южной Корее судебным разбирательством

Пока КНДР собирается отправить войска к границе с Южной Корей, Сеул вступил в конфронтацию с еще одной страной из антиамериканской «оси зла» — Ираном. Тегеран намерен подать на Южную Корею в суд из-за ее отказа оплатить поставки иранской нефти на сумму до $9 млрд. Иран и КНДР раздражены тесной связью Сеула с Вашингтоном, из-за которой стороны не могут наладить двустороннее взаимодействие. Как Южная Корея сталкивается с давлением Тегерана и Пхеньяна — в материале «Газеты.Ru».

Глава администрации президента Ирана Махмуд Ваези заявил, что Южная Корея не должна жертвовать доверием Тегерана ради «американского режима». По его словам, у Сеула есть заинтересованность в иранском рынке, за последние десять лет между странами было налажено взаимодействие.

«Необходимо, чтобы правительство Южной Кореи облегчило и ускорило доступ Ирана к заблокированным в стране средствам», — добавил Ваези.

Речь идет о сумме от $6,5 млрд до $9 млрд, которую Сеул удерживает в своих банках.

Указанные средства Тегеран заработал на продаже своей нефти Южной Корее, но республика отказывается осуществлять выплату, прикрываясь антииранскими санкциями США.

Подобная ситуация крайне беспокоит Исламскую республику: власти страны не раз отмечали, что эти деньги необходимы государству для борьбы с пандемией коронавируса. В частности, глава Центрального банка Ирана Абдолназер Хеммати говорил, что средства должны пойти на покупку продуктов питания и медикаментов, которые не попадают под американские санкции.

«Ужасно, что корейские банки удобно пренебрегли своими обязательствами, общими международными финансовыми соглашениями и решили играть в политику и следовать незаконным и односторонним санкциям США», — подчеркивал Хеммати.

Давление Тегерана

Южная Корея была одним ключевых покупателей иранкой нефти, а также газового конденсата Исламской республики. Когда в ноябре 2018 года США ввели эмбарго на поставки нефти и нефтепродуктов из Ирана, для восьми крупнейших импортеров иранского «черного золота», в том числе Сеула, было сделано исключение, действовавшее до мая прошлого года. Тем не менее Сеул прекратил все закупки еще до того, как американские санкции заработали в полную силу.

Возможно, столь оперативное прекращение нефтяных закупок стало одним из следствий тесного взаимодействия Южной Кореи с США, но это не объясняет отказ от выплаты средств за купленную и доставленную иранскую нефть. Гнев Ирана в данном случае вполне обоснован, так как «черное золото» было продано во время действия исключений из санкций.

К тому же Тегеран испытывает проблемы с преодолением последствий пандемии. По последним данным, количество выявленных случаев уже превысило отметку в 197 тыс. человек, а число умерших приблизилось к 10 тыс. В мае власти Ирана указывали на нехватку медикаментов и необходимого медицинского оборудования.

Решить проблему Тегеран собирается через суд. Как говорил официальный представитель МИД Ирана Аббас Мусави, иранские власти готовят иск против Южной Кореи, чтобы вернуть собственные активы.

«Слепое подчинение Южной Кореи США и ее попытка использовать санкции в качестве оправдания неприемлемы. Они не имеют права блокировать активы иранской нации», — отмечал дипломат.

Неизвестно, насколько успешной может быть иранская кампания по давлению на Южную Корею с целью получения собственных средств. Однако ее стоит расценивать как еще одну крупную проблему, свалившуюся на Сеул из-за США в последнее время.

Северокорейский натиск

Иран грозит Южной Корее судебным разбирательством на фоне ухудшения межкорейских отношений. Военные КНДР вновь начали занимать свои посты в демилитаризованной зоне на границе двух стран, а в генштабе республики открыто говорят о подготовке планов военных действий.

Как пишет Ренхап со ссылкой на источники, военнослужащие прибывают на точки, ранее освобожденные в соответствии с межкорейским соглашением о снижении напряженности. Речь идет как минимум о сотне военных. Этот шаг является продолжением серии недружественных актов со стороны Северной Кореи.

КНДР не только отправляет солдат в наиболее опасные районы демилитаризованной зоны, но и обещает возобновить военные учения на границе с Югом.

Кроме того, стоит упомянуть уничтожение узла связи в городе Кэсон, использовавшегося для переговоров с Сеулом. Здание было построено на средства, выделенные южнокорейцами. Оно стало первой подобной точкой связи между двумя странами с момента их разделения в 1945 году и считалось символом политики взаимодействия.

Формальным поводом для эскалации конфликта послужили антиправительственные листовки южнокорейских активистов и северокорейских перебежчиков, которые попадали в КНДР через границу и распространялись в Пхеньяне. Власти Северной Кореи не раз выражали протест Сеулу из-за этих действий, но даже обещания запрета листовок в Южной Корее не смогли сгладить ситуацию.

Впрочем, реальной причиной роста напряжения скорее стал тупик в переговорах между Сеулом и Пхеньяном по продвижения взаимного сотрудничества. К этому также добавляется отсутствие каких-либо изменений в переговорах КНДР и США по денуклеаризации Корейского полуострова, и в особенности — полное сохранение американских санкций против республики.

При этом о негативном влиянии Вашингтона на ситуацию заявляла первый заместитель заведующего отделом ЦК Трудовой партии Кореи (ТПК) Ким Е Чжон, сестра лидера КНДР Ким Чен Ына.

«Прекрасные соглашения Севера и Юга не были реализованы ни на йоту из-за аркана про-американского низкопоклонничества, который надел на себя Сеул», — отмечала Ким Е Чжон.

Как говорил в беседе с «Газетой.Ru» старший научный сотрудник Центра Азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО РАН Олег Давыдов, нагнетание напряженности и провокации — излюбленный метод КНДР, за счет которого она привлекает международное внимание.

«По некоторым подсчетам, до 90% доходов от северокорейского экспорта сократилось из-за санкций. В этих условиях в Пхеньяне, возможно, сочли необходимым напомнить о себе, начав с обострения межкорейских отношений, что может стать прологом к новому конфронтационному витку на Корейском полуострове. Если это так, то «месседж» Пхеньяна будет адресован уже не только Сеулу, но и Вашингтону, политику которого в КНДР рассматривают в качестве главной преграды для снятия санкций», — подчеркивал эксперт.

Ограничительные меры США в целом объединяют Иран и КНДР в их стремлении оказать давление на Южную Корею, параллельно затронув своего «главного противника» в лице Вашингтона. К слову, западные СМИ подозревают страны в военном сотрудничестве, в том числе в области создания ракет и подводных лодок. Однако их общее недовольство Сеулом вряд ли можно назвать спланированной акцией.

Южная Корея и напряжённость на Ближнем Востоке — Клуб «Валдай»

Южная Корея и напряжённость на Ближнем Востоке

© 2020 Ahn Young-joon/AP

Обострение между США и Ираном оказывает влияние на события и на Корейском полуострове, причём задевают они не столько Север, сколько Юг. Северная Корея получила дополнительное подтверждение того, что наличие ядерного оружия отлично защищает от американских действий по «причинению» демократии (наподобие убийства генерала Сулеймани). О северокорейско-иранском сотрудничестве в военной сфере ходят любопытные слухи, и будет неудивительно, если появление у Ирана образцов высокоточного оружия, которое было использовано при атаке на американскую авиабазу, будет объяснено северокорейским следом, пишет Константин Асмолов, ведущий научный сотрудник Центра Корейских исследований Института Дальнего Востока РАН.

Гораздо интереснее рассмотреть проблемы, с которыми в результате этого обострения сталкивается Республика Корея, так как Сеул является близким союзником Вашингтона, одновременно поддерживая дружеские отношения с Тегераном (в частности – импортируя иранскую нефть). Буде США потребуют присоединиться к давлению на Иран, это создаст неприятную дилемму.

США – Иран: чем чревата воинственная риторика Белого дома

Константин Труевцев

Госсекретарь США Майк Помпео нанёс визит в Ирак на фоне обострения отношений с Ираном и его отказа от ряда обязательств по «ядерной сделке», из которой США вышли ровно год назад. Визит состоялся через несколько дней после того, как американцы направили в регион авианосец Abraham Lincoln и бомбардировщики B-52. О том, следует ли опасаться военной операции США против Ирана и к чему она может привести, рассказал в интервью ru.valdaiclub.com старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Константин Труевцев.

Мнения экспертов

Первый блок проблем связан с настойчивым требованием США присоединиться к мерам по обеспечению безопасности в Ормузском проливе. Формально для борьбы с пиратами и не только там уже находится южнокорейский контингент, однако ещё до инцидентов января 2020 года от Сеула требовали более активного вовлечения в этот проект, который де-факто направлен против возможных действий Ирана по перекрытию пролива и удара по мировому трафику углеводородов. В конце года дело ограничивалось отправкой офицера связи, но и сейчас вопрос находится в стадии рассмотрения. Более того, 9 января глава внешнеполитического ведомства Кан Гён Хва сообщила: «Учитывая политический анализ и двусторонние связи со странами Ближнего Востока, я считаю, что наша позиция по этому вопросу не может быть точно такой же, как у США». Это первый раз, когда высокопоставленный правительственный чиновник открыто намекает, что решение Кореи по какому-то вопросу может не совпадать с желанием Америки.

Таким образом, Мун Чжэ Ин находится в неприятной вилке.

С одной стороны, демонстративное игнорирование американских требований может повлечь за собой ответные меры, в перспективе болезненные для южнокорейской экономики.

С другой, отправка южнокорейских войск на Ближний Восток может быть рассмотрена в контексте продолжающихся споров о том, сколько Южная Корея должна платить за расположение американских войск на своей территории. Напомним, что до конца года стороны так и не договорились, и Соединённые Штаты требовали очень веского повышения южнокорейской доли.

С третьей стороны, Мун позиционирует себя как популист и старается подчёркивать свою независимость от США – хотя бы в рамках логики фракционной борьбы. Под данным углом, исполнение американской просьбы бьёт по его образу независимого политика. Впрочем, демократам не привыкать. Южнокорейские войска отправились в Ирак воевать за американские интересы не при консерваторах, а при ещё большем популисте – Но Му Хёне.

Пока среди политических партий наблюдается разноголосица. Правящая партия Кореи до сих пор чётко не представила свою позицию по этому вопросу. Главная оппозиционная «Свободная Корея» считает, что участие в миссии в Ормузском проливе может стать способом защиты южнокорейского народа. Левая оппозиционная Партия за демократию и мир и многочисленные НПО выступают против, сославшись на потенциальную возможность нападений на корейских граждан со стороны проиранских вооружённых сил. А равно и на то, что ответственность за усугубление ситуации на Ближнем Востоке полностью лежит на США, и у Сеула нет причин поддерживать Вашингтон, участвуя в военных действиях, инициируемых американской стороной.

Гибридные двадцатые. Как обмен ударами между США и Ираном меняет расклад сил

Дмитрий Суслов

Нанеся удары по аэропорту Багдада, в результате которых погиб Касем Сулеймани, США снова показали себя непредсказуемым и безответственным партнёром, доверие к которому со стороны других ключевых игроков будет снижаться, пишет эксперт клуба «Валдай» Дмитрий Суслов. Соединённые Штаты застали врасплох всех, включая своих союзников, и это будет стимулировать страны региона обращать внимание на других игроков и пытаться диверсифицировать свои внешнеполитические и военно-политические связи. Что автоматически усиливает позиции России, поскольку именно в ней будут видеть альтернативу.

Мнения экспертов

Второй блок проблем – экономические. Южная Корея испытывает зависимость от привозных углеводородов, и стараниями Мун Чжэ Ина, объявившего войну ядерной энергетике, эта зависимость только увеличилась. В 2018 году Корея импортировала из Ирана 58,2 млн баррелей сырой нефти, – 4,8 процента от всего импорта нефти в страну, а в январе–ноябре 2019 года – 70% импортируемой Югом нефти и 38 % СПГ приходилось на Ближний Восток. Это означает, что в случае начала конфликта там, поступление углеводородов может прерваться, и Южная Корея должна будет искать новые варианты. Кстати, одним из таких мог бы стать российский сжиженный газ.

Выполняя американские требования, Сеул несколько снизил объёмы поставок иранской нефти и отказался от расчётов в долларах. Но это означает лишь то, что с долларов перешли на воны. Южнокорейско-иранские отношения развиваются и в других сферах, причём поговаривают о торговле оружием и высокими технологиями.

Мораль и право

США – Иран: дипломатия ответного удара

Олег Барабанов

События последней ночи, когда были нанесены удары по двум американским базам в Ираке, – это ещё один шаг к эскалации конфликта между Ираном и Соединёнными Штатами. Угроза его перерастания в серьёзные боевые столкновения увеличилась. Однако быстрого ответного удара американцы не произвели, и это даёт надежду на то, что ситуация не выйдет из-под контроля. Тем не менее в ближайшие пару дней стоит понаблюдать за тем, как поведут себя американцы в Ираке. Варианта два: либо они резко активизируют эвакуацию своих баз, либо наоборот – начнут их усиливать. В последнем случае шансы на эскалацию конфликта, на то, что американцы будут жёстко отвечать, вырастут, считает программный директор клуба «Валдай» Олег Барабанов.  

Мнения экспертов

Третий блок проблем связан с эвакуацией из Ирана вообще и Ближнего Востока в целом граждан РК. В настоящий момент в Иране находятся 290, в Ираке – 1570 (в основном строительные рабочие), в Ливане и Израиле – около 850 граждан РК.

Отразится ли кризис на увеличении исламской террористической активности в Южной Корее? На деле – вопрос сложный, хотя бы потому, что подобные действия иранского происхождения затрагивают мусульман-шиитов, которые в РК среди мигрантов практически нет. Да, немало шуму наделали недавние кадры, когда у одного из убитых исламистских боевиков в Сирии нашли южнокорейские документы, но по официальному заявлению МИД РК этот внутренний паспорт был потерян, поэтому связанное с инцидентом бурление нужно рассматривать с точки зрения южнокорейских политических разборок.

Как бы то ни было, в случае перетекания американо-иранского противостояния в горячую фазу, Северная Корея извлечёт из этого немало любопытных уроков, а возможно получит возможность протестировать некоторые образцы своего нового вооружения в боевой обстановке против наиболее вероятного противника. Южная Корея, вне зависимости от того, какой путь она выберет, может столкнуться с экономическими или внутриполитическими проблемами, что на фоне приближающихся парламентских выборов 2020 года может создать администрации Мун Чжэ Ина дополнительные трудности.

Следующий год для Северо-Восточной Азии будет непростым

Андрей Ланьков

До начала 2020 года остаётся совсем немного, и специалисты по делам Корейского полуострова с определённым напряжением ожидают наступающих новогодних праздников – точнее, того, что за ними последует. Похоже, что следующий год для Северо-Восточной Азии будет годом, мягко скажем, непростым – в регионе назревает новый кризис, пишет Андрей Ланьков, профессор сеульского Университета Кунмин.

Мнения экспертов

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Иран

Южная Корея

Распечатать

Опубликовать в блоге

Опубликовать в блоге

О работе Клуба «Валдай» в соцсетях и видеохостингах

14.03.2022

Почему важно членство Ирана в Шанхайской организации сотрудничества?

28.12.2022

Шанхайская организация сотрудничества и Индия

27.12.2022

БРИКС в «Группе двадцати» и повесткa дня ООН в области развития

26. 12.2022

Тихоокеанский «укус»: станет ли Япония основой нового военного альянса

23.12.2022

Центральная Азия в новой реальности

22.12.2022

Южная Корея против Ирана — Итоги футбольного матча — 24 марта 2022 г.

Квалификация ЧМ-2022 — AFC, третий раунд

• 42

  • Телефон: Ареф Голами| оф.: Шоджа Халилзаде

• 45+2

  • Сон Хын Мин Гол

• 45

  • Телефон: Мехди Мехдипур| Off: Милад Мохаммади

• 63

  • Ким Ён Гвон Цель

• 64

  • Телефон: Аллахьяр Сайяд | Off: Эхсан Хайсафи

• 67

  • Отправлено: Чо Гуэ-Сун | Выкл: Хван Уи-Джо

• 73

  • Желтая карточка Ахмада Нуроллахи

• 79

  • На: Пак Чжи Сун | Off: Ким Мин Джэ

• 87

  • На: Квон Гён-Вон | Off: Квон Чан-Хун

• 87

  • Телефон: Амирхоссейн Хоссейнзаде | Off: Вахид Амири

• 88

  • Тел. : Карим Ансарифард| Off: Сардар Азмун

Южная Корея
КОР

Иран
ИРН

Коснитесь значка, чтобы увидеть больше

Оглушительное молчание Южной Кореи в связи с протестами в Иране – The Diplomat

Кореи | Дипломатия | Восточная Азия

В отличие от других богатых демократий, Сеул хранит молчание по поводу протестов и репрессий в Иране.

Автор Джоэл Аткинсон для Дипломата

25 октября 2022 г.

Протестующие участвуют в митинге в поддержку иранской альпинистки Эльназ Рекаби у посольства Ирана в Сеуле, Южная Корея, среда, 19 октября 2022 г. Рекаби участвовала в соревнованиях в Южной Корее без обязательного хиджаба, который требуется спортсменкам из Исламской Республики.

Фото: AP Photo/Ahn Young-joon

В наши дни трудно привлечь внимание всего мира, поэтому тот факт, что иранские протестующие вышли в центр внимания международного сообщества, о чем-то говорит. Протесты продолжают расти перед лицом усиливающихся жестоких репрессий, что делает демократический переход в Иране реальной возможностью. Это было бы победой не только для прав человека в Иране, но и для других мест, пострадавших от внешней политики режима, таких как Украина, которая столкнулась с натиском иранских беспилотников. Настало время друзьям иранского народа и демократии встать вместе с протестами, чтобы дать им все шансы на успех.

Южная Корея входит в число этих друзей? Есть много причин думать, что так и должно быть. Как говорится практически на каждой встрече Ирана и Южной Кореи, две страны связаны средневековой иранской поэмой, повествующей о женитьбе персидского принца на корейской принцессе. Одна из самых оживленных дорог в Сеуле названа в честь столицы Ирана Тегерана. Что еще более важно в нынешнем контексте, уличные протестующие завоевали демократию для Южной Кореи в 1980-х годах, и она остается одной из немногих азиатских либеральных демократий. Более того, сотрудничество Ирана с ракетными и ядерными программами Северной Кореи подрывает безопасность Южной Кореи.

Тем не менее, в отличие от других богатых демократий, таких как США, Канада, Дания, Германия, Франция и Италия, Сеул не ввел санкции против членов режима и не предлагал их сделать. В отличие от Австралии, Южная Корея не осудила репрессии режима. Правительство даже публично не упомянуло о протестах. Ни один из законодателей также не упомянул о протестах. На сегодняшний день давление на протесты исходит исключительно от гражданского общества или иранской общины Южной Кореи.

Эта оглушительная тишина усилилась, когда 16 октября иранский спортивный альпинист Эльназ Рекаби выступил в Южной Корее без головного убора, бросив вызов режиму. Ее вывезли из Сеула при обстоятельствах, предполагающих принудительное давление на ее семью еще в Иране, и, как сообщается, сейчас она находится под домашним арестом. Этот инцидент на ее территории остается совершенно незамеченным правительством Южной Кореи.

Diplomat Brief

Еженедельный информационный бюллетень

N

Получайте информацию о новостях недели и развивайте сюжеты для просмотра в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Получить информационный бюллетень

Это соответствует давней политике Сеула в отношении Ирана. Его постоянное внимание сосредоточено на расширении доли рынка для южнокорейской продукции, включая культурный экспорт, такой как корейские дорамы, а также на обеспечении энергоресурсов и другого сырья. Вопросы безопасности — по крайней мере, если они не связаны с Северной Кореей — в значительной степени игнорируются, равно как и вопросы прав человека. На встрече со своим иранским коллегой в Организации Объединенных Наций 19 сентября, через три дня после начала протестов, министр иностранных дел Пак Джин подчеркнул, что «корейское правительство и компании полностью готовятся к возобновлению экономического сотрудничества» и необходимость создания «дружественного атмосфера для восстановления двусторонних отношений».

Только давление со стороны союзника США заставило Сеул выйти за рамки этого коммерциализма. Вашингтон вынудил Сеул соблюдать санкции, а заморозка иранских средств в южнокорейских банках вызвала гневную реакцию Тегерана. Двусторонняя торговля, по крайней мере открытая и общепризнанная, сведена к минимуму. Вместо того, чтобы в качестве необходимого шага в поддержку либерального порядка против опасной угрозы, корейские комментарии в целом представили такое положение дел как несправедливое навязывание Южной Корее.

Но дело в том, что, создавая экономические ресурсы для режима и придавая авторитет и легитимность его лидерам в форме лести, чтобы заключить деловую сделку, Южная Корея становится соучастником злоупотреблений иранского режима. Отказаться от моральной важности или затеять ссору с иранским правительством — это одно; Стремление извлечь выгоду из экономических отношений, которые частично ответственны за то, что иранский народ был подвергнут репрессиям, — это совсем другое.

Корейцы хорошо это понимают из своей собственной истории. Они справедливо отмечают, что репрессивные правые диктатуры прошлого Южной Кореи не смогли бы выжить без поддержки Америки. Но также верно и то, что группы и законодатели в США выступали за корейскую демократию и подталкивали администрацию Рейгана к этому вопросу.

Реклама

Это достигло апогея в июне 1987 года, когда протестующие сражались с полицией по охране общественного порядка диктатора Чун Ду Хвана на улицах и университетских городках по всей Южной Корее. Это было последнее, с чем администрация Рейгана хотела иметь дело, учитывая свержение дружественного США авторитарного шаха в Иране в 1979 году. Тем не менее, Вашингтон дал понять Чуну, что эскалация применения силы неприемлема и что он договориться с оппозиционерами. Эта позиция, наряду с международным давлением вокруг 1988 Олимпийские игры в Сеуле сыграли ключевую роль в решении южнокорейского режима разрешить свободные выборы.

Важно отметить, что Вашингтон решил оказать давление на Чуна, несмотря на то, что у него были гораздо более важные причины, чем защита экспорта. Нужно было выиграть нешуточное дело холодной войны. Более того, Пхеньян поддержал протесты, и нетрудно было найти протестующих, выражающих резкий антиамериканизм. Тем не менее, администрация Рейгана сделала выбор встать на правильную сторону истории.

Теперь очередь Южной Кореи. Быть страной среднего размера или иметь историю жестокого обращения со стороны великих держав не является оправданием для получения прибыли за счет других. Сеул должен поддержать общее право иранских протестующих на борьбу за свою свободу, их право быть, как выразился один эксперт по Ирану, «больше похожими на Южную Корею». Сеул должен повысить свой голос и поставить свои коммерческие интересы на второе место. Если это уменьшит будущие деловые возможности корейских компаний или повысит цены на топливо, это небольшая цена за то, что мы делаем правильно.

Пусть Пекин несет моральную ответственность за поддержку иранского режима. Некоторые вещи важнее денег, и Южная Корея сможет по-настоящему процветать только тогда, когда остальной мир, в том числе народ Ирана, сделает то же самое.

Авторы

Приглашенный автор

Джоэл Аткинсон

Джоэл Аткинсон — профессор Высшей школы международных и региональных исследований (GSIAS) Университета иностранных исследований Ханкук в Сеуле, Южная Корея, где он занимается исследованиями и преподает международную политику в Восточной Азии.