Бирманские буддисты: Бирманские «святые-маги» — почему они так популярны

Бирманские «святые-маги» — почему они так популярны

• Фанни Поткин
• BBC Travel

3 ноября 2016

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, Thinkstock

Корреспондент BBC Travel отправилась в Бирму (Мьянму), чтобы увидеть своими глазами, как в этой стране сосуществуют буддизм и магия, и встретиться с людьми, знающими твое будущее.

«Я вижу ваше будущее и будущее всех людей, которых встречаю на своем пути», — улыбнулся У Аунг Баунг.

На фоне вечернего неба у него за спиной поблескивал золоченый купол легендарной пагоды Шведагон. «Но я ничего не могу вам рассказать, пока вы не начнете следовать буддистским заповедям».

Чтобы познакомиться с вейза — так называемыми святыми-магами, которые действуют как воплощение духа мира, — я отправилась в святая святых всех бирманских буддистов.

• Ночь и день в обществе 200 тысяч умерших монахов
• В гостях у 500-летней гималайской мумии
• Пещеры Аджанты. В поисках утраченных сокровищ
• Пять жутких мест, куда стоит поехать любителю острых ощущений

Считается, что эти современные шаманы приобретают свою силу через буддистские учения и медитацию, а также заклинания и алхимию.

Местные жители обращаются к ним с самыми разными просьбами — от исцеления болезней до помощи в трудоустройстве и повышении по службе.

«Мне трудно убедить себя в том, что они существуют, — признался один член парламента города Янгона, который попросил не называть его имени, боясь прослыть суеверным. — Но я видел, как они совершают необъяснимые вещи».

Автор фото, Thinkstock

Подпись к фото,

В янгонской пагоде Шведагон выставлены статуи бирманских святых-магов

Подвозивший меня таксист оказался более разговорчив. «Разумеется, я верю в колдунов, — сказал он. — Три раза во время молитвы они являлись мне в видениях и помогали мне принять важные решения».

Вейза настолько укоренены в бирманском обществе, что по всей стране в буддистских храмах встречаются «вейза тазаунги» — специальные гробницы, посвященные знаменитым вейза. Именно туда приходят медитировать будущие колдуны и обращается в молитвах за магической помощью простой люд.

Я познакомилась с У Аунгом Баунгом в шведагонском вейза тазаунге, чьи впечатляющие размеры и удачное местоположение обеспечивают ему статус особо чтимого места для вейза.

Мой новый знакомый рассказал, что ему 93 года и что он 37 лет готовился стать магом.

«Для того чтобы стать магом, необходимо следовать нравственным правилам Будды и практиковать особую форму медитации. Это дает вейза большую силу, — сообщил он мне, покосившись на своего молодого ученика, который забавлялся со смартфоном. — Некоторые из нас даже умеют летать».

Автор фото, Thinkstock

Подпись к фото,

По всей Бирме встречаются храмы, где можно молиться известным вейза

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Это может показаться странным, но буддизм и магия давно сосуществуют в Бирме.

По словам доктора наук Томаса Паттона, который изучает эту тему в Городском университете Гонконга, скорее всего, вейза происходят от традиционных целителей и святых XIX и ХХ веков, боровшихся с колониальным режимом.

«После свержения бирманской монархии [в 1885 году] монахи, отшельники, бодав (аскеты, обладающие магической силой) и целители стали бороться за власть, под их влияние стало попадать все больше людей, что вызвало гнев британцев», — объяснил он.

«Британским войскам пришлось бороться с целым сонмищем групп, объединившихся как во имя защиты буддистской религии, так и изгнания британцев, зачастую с помощью сверхъестественных сил».

Но что это были за сверхъестественные силы — точно не известно, так как У Аунг Баунг отказался поведать, какими именно способностями наделен он сам.

Впрочем, он сообщил, что путешествует по стране и что люди его кормят в благодарность за его наставления, продиктованные сверхъестественными способностями.

Автор фото, Fanny Potkin

Подпись к фото,

Считается, что маги черпают свою силу из буддистских учений, заклинаний и алхимии

Говорят, что человек, достигший состояния полноценного мага, обретает бессмертие, покидает землю, сбросив с себя земную оболочку или растворившись в воздухе, и поселяется в таинственном мире, откуда маги присматривают за людьми.

У Тин Найнг, еще один колдун из пагоды Шведагон, который заявлял, что ему 90 лет, хотя выглядел на три десятка моложе, взялся объяснить мне суть этого явления.

«Я не могу точно описать вам свои возможности, но могу рассказать о своей цели. Будучи магами, мы ищем нирваны, или спасения. Мы не можем умереть, потому что ждем пришествия Грядущего Будды, — рассказал он. — И в то же время мы должны пытаться умереть, чтобы покинуть этот мир и войти в небесную обитель».

У Тин Найнг женат, у него двое детей — он показал мне их фотографии. В отличие от монахов, магами могут стать люди любого пола, в том числе семейные. Однако вступив на путь вейза, они должны оставить семью и принять аскетический образ жизни.

Автор фото, Fanny Potkin

Подпись к фото,

У Тип Найнг заявляет, что ему 90 лет. Он специализируется на целительстве

«Люди приходят ко мне, когда у них начинаются нелады со здоровьем или личные неурядицы, — говорит У Тин Найнг. — Я использую свои возможности, чтобы помочь прогнать злых духов, причиняющих боль, и изменить энергетику».

Некоторые вейза, такие как У Тин Найнг, известны особыми дарованиями в области целительства или изгнания духов, их часто приглашают те семьи, которым не смогла помочь обычная медицина.

Один из распространенных методов заключается в составлении магических диаграмм, которые используются для исцеления или защиты и могут наноситься на амулеты, листы бумаги или даже на тело в виде татуировки.

Самые загадочные из чародеев — алхимики, посвящающие себя превращению металлов (обычно ртути) в золото или приданию им специальных свойств, чтобы они могли взаимодействовать со своими владельцами, сообщая им волшебную силу.

Автор фото, Fanny Potkin

Подпись к фото,

Вейза-алхимики, превращающие любой металл в золото, встречаются нечасто

Вейза-алхимики встречаются редко, их непросто разыскать. Одна французская исследовательница, которая пожелала остаться неизвестной, рассказала мне о своей собственной загадочной встрече с одним алхимиком, которая произошла более 20 лет назад.

«Он прочел заклинание, и из чаши жидкой ртути, которую он держал, у меня в руках образовался ртутный шар. Вернувшись в Париж, я его потеряла — [с колдуном] я встретилась только спустя четыре года, — поведала она. — Но он смог точно описать ту аудиторию, в которой пропал шар. Затем по его воле появился еще один шар — на этот раз в моем застегнутом рюкзаке».

«Я так и не поняла, что произошло, — призналась она, показывая мне крошечный серебристый шар диаметром в три сантиметра. — Даже в Бирме многие сомневаются в правдивости этой истории».

На самом деле, многие образованные бирманцы не верят в вейза и считают их шарлатанами, которым доверяет только беднота.

«Вейза не имеют никакого отношения к настоящему буддизму», — не раз приходилось мне слышать. Но в то же время вера в святых-колдунов стала распространяться и, по-видимому, крепнуть.

Автор фото, Fanny Potkin

Подпись к фото,

Статуи Бо Бо Аунга, одного из известных бирманских магов, украшают храмы по всей стране

Вплоть до 2013 года все публикации о буддистских колдунах подвергались жесткой цензуре со стороны военной хунты.

Но по мере того, как страна стала открываться миру, как грибы после дождя начали появляться книги и справочники о вейза, а сами маги регулярно упоминаются в бирманских новостных передачах и журналах о знаменитостях.

По мнению Паттона, бирманские кинозвезды и певцы даже завели моду собирать съемочную группу и снимать сюжеты о том, как они жертвуют кому-нибудь статую определенного мага.

Этим занимаются не только бирманцы. «Многие богатые китайцы приезжают в Бирму в поисках колдунов, чтобы получить помощь в развитии своего бизнеса. Они считают их живыми амулетами, приносящими удачу», — рассказал мне Паттон.

И их можно понять. Как отметил Паттон, традиция вейза открывает альтернативный способ получить всё, что хочется получить в этом мире. Почему бы не прибегнуть ради этого к магии?

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Travel.

Пробуддились Буддисты взялись за оружие и громят мечети. За что они возненавидели мусульман?: Общество: Мир: Lenta.ru

В массовом сознании буддисты — самые мирные люди, которые никогда не вели религиозных войн и не ассоциируются с агрессией и насилием. Тем не менее даже среди этих вегетарианцев в шафрановых балахонах есть экстремисты, которые стремятся распространить свое влияние и не стесняются в выборе средств. В таких странах, как Мьянма и Шри-Ланка, они давно превратились в реальную силу, с которой приходится считаться. Поводы для ненависти к представителям иных религий буддисты-экстремисты находят как в исторических событиях, так и в банальных бытовых конфликтах. «Лента.ру» изучила источники и составные части буддийского экстремизма в Южной Азии.

Место под солнцем

«Нам нужно помнить, что в прежние времена территории Афганистана, Пакистана, Индонезии были буддистскими. Все их завоевали мусульмане. Их настоящая цель — захватить всю нашу землю», — такой речью наставлял слушателей настоятель Сумедхананда Теро, сидя со скрещенными ногами в своем монастыре на юге Шри-Ланки. После этих слов где-то вдали прозвучал мощный взрыв, который, впрочем, нисколько не удивил рассказчика. Он продолжал в спокойном тоне: настаивал, что буддисты должны уметь защищать себя от внешней угрозы. Вскоре слушатели узнали, что взрывы звучали при нападении на соседнюю мечеть. Наставления учителя не прошли даром.

Последователи старейшей ветви буддизма — Тхеравады — составляют подавляющее большинство населения в пяти странах: Шри-Ланке, Мьянме (официальное название с 2011 года — Республика Союз Мьянма), Камбодже, Лаосе и Таиланде. Поэтому может показаться странным, что в этих же странах они чувствуют себя ущемленными. Но буддизм является единственной из мировых религий, доля последователей которой в ближайшие несколько десятилетий не будет увеличиваться. Между тем число мусульман, которых и так почти четверть населения мира, стремительно растет. Для представителей этой религии практически в любом уголке мира характерны высокие показатели рождаемости: ожидается, что к 2050 году в мире их будет почти столько же, сколько христиан.

В понимании обычных людей буддизм не имеет никакого отношения к агрессии. Типичные ассоциации — благовония, улыбка, медитации — скорее относятся к идеологии пацифизма. На самом деле ни одна конфессия не является сугубо мирной — и часть буддистов уже готова воевать по-настоящему.

Социологи, изучавшие поведение монахов, рассказали The New York Times, что хотя буддисты никогда прямо не выступают за насилие, в их речах постоянно звучит призыв защищаться любыми средствами. «Если умирает человек, это нормально. Но если умирает раса или религия, вы уже никогда не сможете вернуть ее», — так звучит их главный аргумент.

Буддистские экстремисты периодически нападали в 2000-х на католические церкви в Камбодже. А в Таиланде до начала 2010-х правительство и вовсе вооружало буддистов для защиты от мусульман на юге страны. В последние годы межконфессиональная ситуация в этих государствах стабилизировалась, зато в Мьянме и Шри-Ланке религиозное противостояние проявляется сегодня особенно остро.

Ашин Виратху

Фото: Eranga Jayawardena / AP

Вожди и лидеры

В Мьянме, где почти 90 процентов населения — буддисты, существуют монахи, чьи действия могут реально повлиять на стабильность в обществе. Одним из самых влиятельных среди них считается Ашин Ньяниссара, также известный как Ситагу Саядо. В 1988 году он активно выступал за демократические реформы, а после очередного военного переворота отправился в американский штат Теннесси. Затем Ашин Ньяниссара вернулся домой, открыв множество буддийских академий и теологический университет. Кстати, он еще не раз приезжал в США, где с ним встречались бывший президент Барак Обама и Папа Римский Франциск. На родине авторитет Ситагу Саядо столь велик, что к его словам прислушиваются не только монахи и верующие.

Когда в стране в 2017 году разразился кризис с мусульманами-рохинджа (сотни тысяч представителей этого народа бежали из Мьянмы, опасаясь этнических чисток), и эту тему начали поднимать на международном уровне, Ситагу Саядо прямо заявил, что мусульмане купили ООН. «В Мьянме более 400 тысяч монахов. Если они понадобятся, я просто скажу им: вперед!» — предупреждал он. Формально 82-летний Ашин Ньяниссара не призывает монахов участвовать в политической деятельности, однако не раз говорил, что «нужно быть начеку и смотреть за собственной территорией, чтобы никто на нее не посягал».

Материалы по теме:

Одним из главных идеологов радикальных националистов в стране был и остается 51-летний монах Ашин Виратху, находящийся в розыске за экстремизм. Всемирно известным его сделала обложка журнала Time, где он был представлен как «лицо буддийского террора» (The Face of Buddhist Terror). На митингах он неоднократно заявлял, что «только военные защищают нацию и религию». А когда Международный уголовный суд (МУС) решил начать расследование предполагаемых преступлений военных Мьянмы против рохинджа, Виратху предупредил: «В тот день, когда МУС придет сюда, я первым возьму в руки оружие».

История конфликта

Истоки конфликта между рохинджа и буддистами в Мьянме (ранее — Бирма) уходят на несколько веков в прошлое. Мусульмане начали заселять историческую область Аракан (территория нынешнего штата Ракхайн) в XVI веке. Впрочем, их точное количество в Бирме до британского завоевания не может быть установлено. В результате первой англо-бирманской войны 1826 года британцы аннексировали Аракан, и в регион в качестве рабочей силы дополнительно переселяли бенгальцев-мусульман.

Сразу после обретения Бирмой независимости среди мусульманского населения штата Ракхайн появились сепаратистские настроения. Однако военный режим, пришедший к власти в стране, не признал последователей ислама гражданами страны, как и их права на самоопределение. В регионе провели несколько военных операций по ликвидации сепаратистов, а наиболее активные группы мусульманского населения переселили на территорию Бангладеш. Но там их тоже особо не ждали, и теплого приема не получилось.

Сегодня многие буддисты выступают за изгнание мусульман из Мьянмы. По их словам, это необходимо для безопасности страны в широком смысле, в том числе для того, чтобы перекрыть поток наркотиков в Бангладеш. Известно, что именно рохинджа являются наркокурьерами вещества яба (смесь плохо очищенного метамфетамина и кофеина). Мусульман также постоянно обвиняют в совершении преступлений. Они же в ответ на претензии отвечают, что наркомания и преступность — неизбежные последствия безработицы, от которой страдает преимущественно мусульманское население.

Рохинджа полноценно так и не интегрировались ни в одной стране. Среди них высок процент неграмотных: поскольку в Мьянме их не считали гражданами страны, в школе они, как правило, вообще не учились. Только в последние годы ситуация начала меняться: в поселениях рохинджа начали открываться государственные школы, но учителями там работают бирманцы — люди иной национальности, и иной религии.

По этой причине в поселениях рохинджа гораздо эффективнее работали частные учебные заведения, где дети получали основы религиозных знаний. Однако среди таких учителей было немало людей, бежавших в Мьянму из Бангладеш, где им грозило преследование за экстремизм и причастность к терактам. Определенное толкование Корана лишь усиливает радикальные настроения среди мусульман, что, в свою очередь, ведет к ответным действиям.

Женщина среди руин сожженных мусульманских домов в бирманском городе Мейтхила, 2013 год

Фото: Damir Sagolj / Reuters

В 2012 году в Ракхайне произошла серьезная вспышка насилия в отношении мусульман. Она была спровоцирована групповым изнасилованием и убийством несколькими рохинджа молодой девушки-ракхайнки.

Кризис с мусульманами достиг высшей точки 25 августа 2017 года, когда в Ракхайне произошла массовая резня. Впоследствии многие правозащитники назвали ее этнической чисткой и даже геноцидом. СМИ сообщали, что жертвами погромов стали 10 тысяч человек, еще 700 тысяч рохинджа перебрались в поисках убежища в Бангладеш.

«Конфликт в штате Ракхайн рассматривается многими буддистами Мьянмы как продолжение внешних усилий по откусыванию кусков от буддийского мира и как мусульманский заговор», — рассказал «Ленте.ру» проживающий в Мьянме востоковед Петр Козьма. И тому есть объективные подтверждения: карательную операцию против мусульман провели в ответ на нападения запрещенной организации «Армии спасения рохинджа Аракана» (ARSA) на военные и полицейские объекты. Лидер ARSA Ата Улла вырос в Пакистане и Саудовской Аравии и там же впоследствии нашел финансирование для своей деятельности, которая далеко не всегда носит мирный характер.

К слову, по рассказам одного из бойцов ARSA Абулы Алямы, боевики специально организовали нападения на солдат, чтобы спровоцировать ответные зачистки и привлечь внимание мировой общественности к судьбе рохинджа и их преследованию властями. Неудивительно, что последние рассматривают ARSA как террористическую группировку.

Все против всех

Стоит заметить, что проблемы в Ракхайне не ограничиваются сугубо межконфессиональным конфликтом. Между буддистами тоже существует противостояние: собственно коренные жители штата — араканцы (или ракхайнцы) — не считают себя бирманцами, несмотря на близкий язык и общую религию. Более того, они создали сепаратистскую группировку «Армия Аракана». Во время конфликта армии с рохинджа ее члены подозревали, что правительство может схитрить и заодно захватить земли араканцев. В такой обстановке, при самом неблагоприятном сценарии, в будущем штат имеет шанс окончательно стать территорией «войны всех против всех» и, по сути, отгородиться от Мьянмы.

Ситуация усугубляется однозначной поддержкой рохинджа значительной частью международного сообщества. От Мьянмы настойчиво требуют признать их гражданами страны, что, по мнению буддистов, может повлечь референдум об отделении земель, на которых проживают рохинджа. В таких условиях правительство Мьянмы, где почти 90 процентов населения — буддисты, не может не зависеть от настроений избирателей. «Вопрос лишь в том, какое из направлений буддийского национализма власти будут поддерживать», — отмечает Козьма.

Большой поддержкой буддистов-радикалов пользовался Тейн Сейн, первый президент Республики Союз Мьянма, который ушел в монахи после отставки. При нем мусульмане рохинджа однозначно считались негражданами даже без намека на возможность изменить статус. Ашин Виратху, кстати, в сентябре 2012 года возглавлял митинг в поддержку предложенного Тейн Сейном плана выслать из страны рохинджа, которых буддисты считают просто бенгальцами.

Логично, что монахи выступали против любых уступок со стороны демократического правительства, которое пришло к власти в 2016 году. Впрочем, на примере кризиса с рохинджа видно: ситуация не изменилась и при «прогрессистах» во главе с государственным советником, лауреатом Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи. Глава правительства не осудила военные действия против рохинджа, что в целом повысило ее популярность внутри страны. Петр Козьма отмечает, что Аун Сан Су Чжи, судя по всему, действительно разделяет идеи бирманских националистов, так как она прежде всего буддистка, а уже потом — борец за права человека.

Буддисты-активисты

Антимусульманские настроения прослеживаются и в виртуальном пространстве. Мьянма давно уже не закрытая от мира страна, большая часть ее населения пользуется Facebook. Социальные сети дали экстремистам новые возможности для объединения на почве ненависти к мусульманам. Самый обсуждаемый сюжет — буддистские империи, которые господствовали в Азии, но затем рухнули под натиском мусульманских захватчиков. Впрочем, социальная сеть с 2018 года стала активно блокировать аккаунты местных националистов.

Монахи используют в борьбе с мусульманами и консервативный настрой общества: в стране часто осуждают свободу нравов, особенно в молодежной среде. Большую роль здесь всегда играла организация «Ассоциация по защите нации и религии» («Ма Ба Та»), в которой состояли националистически настроенные монахи во главе с Ашином Витратху. Эта организация активно лоббировала законы, которые сделали бы невозможным вступление в брак буддистских женщин с мужчинами другой веры.

«Ма Ба Та», в свою очередь, выросла из другой монашеской организации — «Движение 969». Ее название пошло от веры в то, что это число принадлежит буддистам. Числом ислама же в Мьянме считается 786 — сумма значений букв арабского алфавита, из которых составлена фраза: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного». Это число символизирует и возможное завоевание Мьянмы мусульманами в XXI веке, так как 7+8+6=21.

«Ма Ба Та» возникла в 2011 году, когда монашеская буддистская община (сангха) посчитала, что государственный комитет «Сангха Маха Найяка» («Ма Ха На»), в которое отбираются государством наиболее авторитетные монахи, не справляется со своей задачей. Монахи хотели, чтобы их функции не сводились к решению мелких местных вопросов (вроде прав собственности), а желали большего присутствия в религиозно-политическом пространстве. Однако в мае 2017-го «Ма Ха На» приняла решение о роспуске «Ма Ба Та». «Сегодня члены «Ма Ба Та» действуют в рамках новой организации «Будда дхамма парахита», но это бледная тень «Ма Ба Та», хотя и остающаяся достаточно влиятельной в пропаганде своих взглядов», — объяснил Козьма.

Буддистские монахи выкрикивают националистические лозунги во время протестного митинга в Янгоне, Мьянма

Фото: Gemunu Amarasinghe / AP

Шри-Ланка — территория буддизма

Отсутствие межконфессионального мира в еще одной преимущественно буддийской стране — Шри-Ланке — непрестанно давало о себе знать все прошедшее десятилетие. Один из самых крупных инцидентов произошел там в сентябре 2011 года. Группа неизвестных, среди которых были буддистские монахи, разрушили древнюю суфийскую ханаку (обитель) близ развалин города Анурадхапура, которая была внесена в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Власти отрицали свое попустительство, но на фотографиях, сделанных местными жителями, видно, как полицейские спокойно наблюдают за происходящим.

В апреле 2012 года приблизительно две тысячи сингалов (буддистов) проделали то же самое с мечетью в городе Дамбулла — и снова при полном бездействии правоохранительных органов. После этого власти перенесли мечеть подальше от буддистского квартала, что лишний раз подчеркивало: до согласия на острове еще далеко.

В политической жизни Шри-Ланки от межконфессиональных отношений зависит многое. С 2005-го по 2015 год страну возглавлял президент Махинда Раджапакса, считающийся близким к буддистским экстремистам. В период его правления правительство открыто помогало радикальным буддистским группировкам, которые периодически устраивали беспорядки на религиозной почве. После нескольких лет перерыва его сторонники вновь одержали победу на выборах в ноябре 2019 года. Единственное различие — новым лидером Шри-Ланки стал Готабая Раджапакса, брат бывшего президента. Махинда стал премьер-министром.

Готабая тоже заявлял о решимости гарантировать безопасность и стабильность острова. Однако сделать это будет довольно сложно. У преобладающего большинства сингалов исторический конфликт не только с мусульманами, но и с тамилами, большая часть которых — индуисты (гражданская война тамилов и сингалов длилась больше 25 лет).

Впрочем, шанс на относительное спокойствие у страны есть. «Многое зависит от позиции самих мусульман. Сейчас для Раджапаксы выгоднее не раскалывать нацию, а выступить президентом единой Шри-Ланки», — сообщил «Ленте.ру» старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Куприянов. По его словам, новый президент рассчитывает, что мусульмане будут вместе с сингальским большинством трудиться на благо страны. В таком случае проблем удастся избежать. «Но если какая-нибудь недобитая радикальная ячейка исламистов внезапно решит вновь провести теракты, то от Раджапаксы стоит ждать жесткого и демонстративного ответа, который затронет всю мусульманскую диаспору», — считает Куприянов.

Кстати, случаи нападения на автобусы с избирателями-мусульманами отмечались во время голосования 16 ноября. С учетом высокой степени взаимного недоверия можно спрогнозировать, что подобные инциденты могут привести к радикализации взглядов части мусульман и сподвигнуть их на решительные ответные действия. Тем более что прецеденты уже имеются.

Две жертвы мусульманских боевиков на юге Таиланда, 2007 год

Фото: Reuters

Кровь за кровь

Мусульмане в Шри-Ланке, несмотря на то, что составляют лишь около 10 процентов населения, контролируют до половины всего мелкого бизнеса и являются фактическими монополистами в таких областях, как производство текстиля и украшений. У этого успеха есть и обратная сторона: исламофобские нападения часто приобретают экономическую окраску. Например, распространяются слухи о том, что мусульмане могут трижды плюнуть в еду, прежде чем подать ее немусульманину, или что женское белье в мусульманских магазинах пропитывается особым химическим составом, вызывающим бесплодие. Из-за подобных слухов громят в том числе и магазины одежды, принадлежащие мусульманам. Впрочем буддистские экстремисты иногда с неменьшей неприязнью относятся и к другим религиям.

Одна из самых активных религиозных организаций «Боди Бала Сена» («Сила буддийской власти») активно работала на победу Раджапакса. Ее идеология строится на том, что 70 процентов 20-миллионного населения страны — буддисты, и потому ее обязанностью является сохранение религиозных традиций, святых мест и обращение людей в буддизм.

Материалы по теме:

Последняя крупнейшая серия антимусульманских погромов в Шри-Ланке произошла в 2014 году. В 2018 году события повторились в несколько меньшем масштабе. В целом за этот период погибло только шесть человек, но общее количество беженцев превысило 10 тысяч, а счет сожженных мечетей, домов и магазинов, принадлежащих мусульманам, идет на сотни. Уже тогда аналитики опасались, что международный исламский терроризм рано или поздно обратит свое внимание на Шри-Ланку и начнет мстить. Они оказались правы.

В 2019 году смертники, связанные с террористической организацией «Исламское государство» (запрещена в России), взорвали церкви и отели в Шри-Ланке в пасхальное воскресенье. Буддисты-радикалы посчитали это еще одним аргументом для оправдания своей деятельности. «Мы долго предупреждали, что мусульманские экстремисты представляют угрозу для национальной безопасности. Кровь за игнорирование исламского радикализма находится на руках правительства», — торжествовали они. Противостоянию, кажется, все еще не видно конца.

Буддизм в Мьянме | Религия и общественная жизнь в Гарвардской школе богословия

ГЛАВНАЯ / FAQ /

Сегодня около 90% жителей Мьянмы исповедуют буддизм, и практически все они исповедуют буддизм Тхеравады. Эта ветвь буддизма наиболее точно придерживается древнейших текстов буддийской традиции и в целом подчеркивает более строгое соблюдение монашеского кодекса, чем другие школы буддизма. Буддисты Тхеравады в конечном счете стремятся освободиться от цикла страданий, самсара , а для достижения нирваны . Чтобы достичь успеха в этом мире и продвинуться к просветлению в последующих перерождениях, они должны создать положительную карму, или заслуги.

Миряне накапливают заслуги, делая подношения буддийской монашеской общине, или Сангхе. Это делается во время утреннего шествия монахов по окрестностям для сбора милостыни или в виде пожертвований храмам и монастырям. Сангха также способна придавать легитимность государственной власти, а иногда и противодействовать государственной власти. В частности, способность монахов отказываться от пожертвований — отрицать чьи-либо заслуги — дает им мощное символическое право вето, которое они использовали, чтобы выразить свое недовольство бирманским правительством.

Буддизм был государственной религией Бирмы, начиная с Королевства Пакан в 1044 году, и был ненадолго восстановлен в качестве государственной религии при премьер-министре У Ну в 1961 году до военного переворота в 1962 году. Поскольку буддизм тесно связан с бирманской идентичностью, особенно бирманской идентичностью , национализм взял на себя конкретные буддийские ассоциации. Бирманцы-буддисты сплотились под такими лозунгами, как «Быть ​​бирманцем — значит быть буддистом». Буддийские монахи, выступавшие против колониализма, некоторые из которых умерли в тюрьмах, стали мощными символами националистического движения. Хотя оппозиция никогда не была единой среди Сангхи, тысячи монахов занимались политической деятельностью за последнее столетие, совсем недавно во время Шафрановой революции 2007 года.

Наконец, уникальным аспектом буддизма в Мьянме является рост медитативных движений среди мирян. Традиционно практика медитации была предназначена для монашеской элиты; религиозная практика мирян в основном состояла из подношений монахам, ходившим за подаянием. Однако во времена британского колониализма медитации впервые стали обучать большое количество мирян, и эта практика продолжается и по сей день. Выдающиеся бирманские учителя медитации также оказали влияние на практику буддизма в Америке и Европе, особенно на стиль медитации, известный как 9.0005 випассана , или медитация прозрения.

Источники

Джулиан Шобер, Современные буддийские конъюнктуры в Мьянме (Гонолулу: University of Hawai’i Press, 2011).

Дэвид Стейнберг, Бирма/Мьянма: что нужно знать каждому, (Оксфорд: Oxford University Press, 2010).

Дэвид Стейнберг, «Легитимность» в Бирме/Мьянме: концепции и последствия», Мьянма: государство, общество и этническая принадлежность , ред. Н. Ганесан и Чжо Инь Хлаинг (Сингапур: ISEAS, 2007 г.), стр. 109.-142.

Стивен Маккарти, «Потеря моей религии? Протест и политическая легитимность в Бирме», Griffith Asia Institute Regional Outlook Paper, № 18 (2008 г.).

Какая связь между буддизмом и этническими чистками в Мьянме?

Как буддисты оказались замешанными в одном из самых страшных гуманитарных кризисов в мире? Рэнди Розенталь изучает историю, чтобы понять, как религия мира стала оправданием насилия.

Мусульманские протестующие сжигают чучело радикального буддийского монаха Ашина Вирату в Хайдарабаде, Индия, 10 сентября 2017 г. Фото AP/Махеш Кумар А.

«Развращает не сила, а страх. Страх потерять власть развращает тех, кто ею владеет, а страх перед бичом власти развращает тех, кто ей подвластен».

– Аунг Сан Су Чжи

Понимание кризиса в Мьянме

Священные Писания иудаизма, индуизма и ислама одобряют, оправдывают и даже иногда поощряют применение насилия. В буддийских текстах все как раз наоборот. Глава десятая из Дхаммапада , антология стихов, приписываемых Будде, гласит: «Все трепещут перед насилием. Все боятся смерти. Сделав то же самое сам, ты не должен ни вредить, ни убивать». В другом стихе говорится: «В этом мире враждебность никогда не умиротворяется враждой. Но отсутствием враждебности они умиротворены. Это бесконечная истина». Строка из Метта-сутты гласит: «Ко всему миру следует развивать любящую доброту, состояние ума без границ — вверху, внизу и поперек — без ограничений, без вражды, без противников». Этот принцип ненасилия, последовательный во всем Палийском каноне — собрании ранних буддийских учений, — отчасти объясняет, почему многие буддисты глубоко обеспокоены текущей ситуацией в Мьянме — стране, где большинство населения составляют буддисты, — где, особенно в штате Ракхайн, массовое человеческое нарушения прав мусульманского народа рохинджа систематически совершаются.

Обнимающий Бенгальский залив на западном побережье Мьянмы и отделенный от центральной Мьянмы Араканскими горами, штат Ракхайн является домом для более миллиона мусульман, большинство из которых принадлежит к этнической группе рохинджа, и более двух миллионов буддистов из этнической группы ракхайн. , которые этнически отличаются от бамарского большинства страны. Столицей штата является Ситтве, где в 2012 году вспыхнули межобщинные столкновения, и отношения между Ракхайном и мусульманами были разорваны. С тех пор все стало экспоненциально хуже; последние статьи, опубликованные в Нью-Йорк Таймс и Аль-Джазира раскрыла массовые захоронения рохинджа, убитых бирманскими войсками в сентябре 2017 года, с применением кислоты, которая, по-видимому, изуродовала тела до неузнаваемости. В декабре 2017 года организация «Врачи без границ» подсчитала, что более 10 000 рохинджа были убиты во время последней вспышки насилия и что около 700 000 человек живут в изгнании в соседних Бангладеш и Индии, в результате чего глава ООН по правам человека заявил, что ситуация была «серьезной». хрестоматийный пример этнической чистки».

Нью-Йорк Таймс. 30 марта 2012 г.

Недостаточно доказательств, чтобы объявить, что геноцид имеет место, но есть доказательства систематических изнасилований, принудительного труда, ограничений передвижения, ограничений на брак и размножение, а также запрет на доступ к лекарствам и продовольственным пайкам. Международные наблюдатели говорят, что ситуация скоро дойдет до геноцида, если международное сообщество не вмешается немедленно. Как показал Холокост, этнические чистки могут быстро превратиться в геноцид. До 1941, усилия нацистов по изгнанию всех евреев из Рейха квалифицировались как этническая чистка. Последующее сосредоточение, а затем уничтожение евреев, начавшееся всерьез после вступления США в войну, было явным геноцидом. Как утверждает Пенни Грин, директор Международной государственной инициативы по борьбе с преступностью (ISCI) в Лондонском университете королевы Марии, «геноцид может начаться за много лет до фактического истребления». В апреле 2018 года Грин и ISCI опубликовали отчет, в котором утверждалось, что правительство Мьянмы «виновно в намерении совершить геноцид по отношению к рохинджа».

Будь то этническая чистка или геноцид, очевидно, что в Мьянме происходят нарушения прав человека в отношении рохинджа, чего достаточно, чтобы применить принцип «Ответственность по защите» в соответствии с главами VI, VII и VIII Устава Организации Объединенных Наций, разрешение международному сообществу вмешиваться в национальный суверенитет Мьянмы. Для тех из нас, кто наблюдает издалека, кризис заставляет нас задавать вопросы о роли буддизма в мировой политике.

В В статье The New York Times «Почему нас удивляет, когда буддисты проявляют насилие?» Дэн Арнольд и Алисия Тернер пишут: «Как, многие задаются вопросом, может ли буддийское общество, особенно буддийские монахов! — имеют какое-то отношение к чему-то столь чудовищно жестокому, как этническая чистка, которая сейчас проводится в отношении давно осажденного меньшинства рохинджа в Мьянме? Разве буддисты не должны быть сострадательными и пацифистскими?»

Чтобы лучше понять проблему, мы должны начать с повествования о буддийском национализме — движущей идеологической силе исламофобии, подпитывающей насилие против рохинджа. С точки зрения буддийского националиста история выглядит так: В течение десятилетий мусульмане-рохинджа пересекли границу Бангладеш в месте, где она встречается со штатом Ракхайн, и поселились на землях Ракхайн. Их число росло, и они разбавляли буддийское население, формируя авангард крестового похода за превращение Мьянмы в мусульманскую страну. Поэтому, в отличие от других мусульман в Мьянме, таких как народ каман, рохинджа никогда не были гражданами Бирмы и не заслуживают статуса гражданства.

Это повествование известно как «мусульманская проблема». Чтобы закрепить мнение о том, что рохинджа не являются гражданами Бирмы, рохинджа называют «бенгальцами Читтагонга».

С самого начала в Бирме проживало буддистское и бамарское этническое большинство.

Невозможно избежать того факта, что люди, одетые в одежды буддийских монахов, продвигают этот рассказ. Самым печально известным из них является Ашин Вирату, 49-летний бирманский монах, который был на обложке журнала TIME в 2013 году и был героем документального фильма 2017 года The Venerable W. французского режиссера Барбета Шредера. Как показано в фильме, Вирату привел сотни тысяч последователей к разжигаемой ненавистью жестокой кампании этнической чистки, заявив, что рохинджа — это «поддерживаемое Саудовской Аравией бангладешское повстанческое движение, цель которого — проникнуть в страну, разрушить традиционный буддизм Мьянмы и установить халифат». Вирату является лидером Организации по защите расы и религии, широко известной под бирманским аббревиатурой Ма Ба Тха. Эта группа была основана в июне 2013 года и быстро нашла поддержку миллионов. Ма Ба Тха и другие буддийские националистические группы — не только в Мьянме, но и на Шри-Ланке — описывают свою цель как защиту и продвижение буддизма посредством проповеди важности буддийских ценностей, истории, образования, священных мест и церемоний. Тем не менее, эта благожелательная риторика сопровождается их настойчивым стремлением нейтрализовать угрозы буддизму, которые, как они утверждают, исходят от мусульман.

В книге 2016 года « Враг Мьянмы внутри » автор Фрэнсис Уэйд беседует с непрофессионалом из этой группы, который разделяет повествование, подпитывающее мышление группы. «Если буддийские культуры исчезнут, — сказал член, — Янгон станет похож на Саудовскую Аравию и Мекку… Это может стать падением Янгона. Это может быть падение буддизма. И наша раса будет уничтожена». Хотя буддизм — это не раса, Ма Ба Тха часто смешивает расу и религию, демонстрируя, что более глубокая забота группы — это этническая принадлежность.

Те, кто верит этому рассказу, видят подтверждение этому в истории других бывших буддийских стран, таких как Малайзия, Индонезия, Пакистан и Афганистан, которые были «захвачены» мусульманами. Мьянма остается на 90% буддистской, и никаких свидетельств этого изменения нет. Так откуда взялась идея о том, что буддизм исчезнет?

Подъем бирманского национализма

Буддизм веками использовался для укрепления национальной идентичности в Бирме. В двенадцатом веке король Анаврата использовал буддийские писания, чтобы объединить разрозненных людей долины Иравади и сформировать империю Баган. С самого начала в Бирме проживало буддистское и бамарское этническое большинство. С этого момента короли будут поддерживать орден монахов — сангха — а взамен монахи наделили монархию легитимностью. Монахи поощряли лояльность к нации, но они также служили совестью правительства, следя за тем, чтобы оно правило в соответствии с буддийскими этическими принципами. Когда этого не произошло, монахи восстали.

Примером этого стала Шафрановая революция в сентябре 2007 года. Когда правительство допустило истечение срока действия субсидий на газ, цены на товары выросли на 500%, и граждане протестовали. Когда протестующие были жестоко подавлены, монахи присоединились к протесту, опрокинув свои чаши для подаяния на круге для подаяний, не позволяя правительственным чиновникам зарабатывать заслуги, раздавая милостыню. Протест был серьезно смущающим жестом, и военное правительство жестоко подавило протесты, избив и арестовав тысячи монахов.

Рассказ о том, что бирманский народ должен защищать буддизм от вражеских иностранных захватчиков, существует уже более века, хотя предполагаемый враг изменился с британцев на мусульман.

800-летняя связь между монархией и сангхой была разорвана в 1885 году, когда британцы вторглись в Верхнюю Бирму и включили ее в свою индийскую колонию. Растворив границу между странами, индийские индуисты и мусульмане массово переселились — добровольно или принудительно — в Бирму, навсегда изменив, в частности, демографию Рангуна, где многие добились успеха в торговле. С потерей буддийского короля и потерей популярности буддийской системы образования из-за британского продвижения христианства в 1885 году появились первые буддийские националистические движения.

Современное движение медитации Випассана возникло из этого антиколониального движения, когда монах Леди Саядо распространил идею о том, что долг каждого буддиста защищать и сохранять буддизм, медитируя и изучая буддийские писания, которые ранее были только практикуется небольшой частью монахов. Движение Леди Саядо было пацифистским, но монахи также возглавляли вооруженных повстанцев, которые атаковали британские войска в верхней части Мьянмы во время британского вторжения. Националистические движения за независимость усилились в последующие десятилетия, а в XIX в.В 20-х и 30-х годах популярным антиколониальным лозунгом было « Amyo, Batha, Thathana !» — что примерно переводится как «Раса, язык и религия!» Организация Ма Ба Тха получила свое название от этого слогана, который является его аббревиатурой.

Этот нарратив о том, что бирманский народ должен защищать буддизм от вражеских иностранных захватчиков, существует уже более века, хотя предполагаемый враг сменился с британцев на мусульман. Первый пример такого сдвига можно увидеть на митинге 10 000 бирманцев у пагоды Шведагон в Рангуне в 1919 г.38, в знак протеста против публикаций мусульманских интеллектуалов, обвиненных в оскорблении буддизма. Протесты привели к нападениям на мусульманские общины по всему городу. Помимо антимусульманских движений, в 1930-е и 1940-е годы также наблюдался рост антихристианских и антииндуистских настроений, кульминацией которых стала серия антииндийских беспорядков. Все эти инциденты возникли как часть антиколониальных движений и укрепили идею о том, что нужно быть буддистом, чтобы быть настоящим бирманцем.

В Мьянме обнаружено массовое захоронение.

Важный фактор, способствовавший нынешнему кризису в Ракхайне, произошел во время Второй мировой войны. Во время японской оккупации буддисты в Ракхайн (тогда он назывался Аракан) были завербованы, чтобы сражаться в качестве доверенных лиц японцев. Местные мусульмане, напротив, были вооружены и мобилизованы британцами в качестве независимых ополченцев, которые совершали партизанские атаки на японские войска. Это означало, что буддисты и мусульмане воевали друг против друга, в результате чего группы оказались географически разделенными и «геттоизированными», когда мусульмане бежали на север, чтобы избежать антимусульманского насилия японских наступлений, а буддисты бежали на юг, чтобы избежать анти-мусульманских нападений. Буддийское насилие партизанских контрнаступлений. После войны волны правительственного насилия против рохинджа произошли в 1954, 1962 (во время военного переворота), 1977-78 (когда военные заставили рохинджа носить иностранные регистрационные карточки, и более 200 000 человек были вытеснены в Бангладеш), 1992, 2001 (в ответ на разрушение талибами буддийских статуй в Бамиане). ) и 2003.

Мы можем проследить историю нынешнего кризиса в штате Ракхайн до военного захвата страны в 1962 году.62. Хунта систематически разжигала страх перед кончиной буддизма и распадом нации, чтобы взрастить лояльность среди возмущенного населения. Но они также обладали монополией на насилие и не позволяли гражданам и монахам, таким как Вирату, поощрять социальные беспорядки. (В 2003 году Вирату был арестован вместе с сорока четырьмя другими монахами за использование разжигания ненависти для пропаганды нападений на мусульман и мечеть и провел восемь лет в тюрьме.) По иронии судьбы, только с мнимым переходом к демократии, который начался в В 2011 году снова всплыла публичная религиозная напряженность между буддистами и мусульманами. Как пишет Фрэнсис Уэйд, идея заключалась в том, что «побуждение к демократическим переменам в Мьянме могло бы уравнять правила игры, позволив сообществам, которые долгое время чувствовали себя бесправными из-за военных, предъявлять большие претензии к нации». Высказывались опасения, что демократическими свободами воспользуются, в частности, мусульмане, и в этом случае пострадают буддисты.

Решающий момент наступил в 1982 году с принятием Закона о гражданстве, когда правительство выпустило официальный список из 135 этнических групп или «национальных рас», имеющих гражданство Мьянмы. В список были исключены рохинджа, что закрепило за ними статус лиц без гражданства. Затем перепись 2014 года была направлена ​​на то, чтобы исключить «чужие» меньшинства из голосования, а в результате выборов 2015 года Аун Сан Су Чжи стала государственным советником, что принесло ей большие успехи для ее Национальной лиги за демократию (НЛД), а также при полном отсутствии Мусульмане из парламента Мьянмы впервые после обретения независимости.

С помощью Интернета исламофобские фанатики могут связать старые бирманские повествования об исламе с современным повествованием о глобальном джихаде.

Су Чжи подверглась широкой критике за свое молчание по вопросу рохинджа, особенно в свете ее более ранних статей и выступлений. Например, в открытом письме 1989 года в Комиссию ООН по правам человека Су Чжи писала: «Главная цель Национальной лиги за демократию (НЛД) и других организаций, работающих над установлением демократического правительства в Бирме, состоит в том, чтобы о социальных и политических изменениях, которые гарантируют мирное, стабильное и прогрессивное общество, в котором права человека, изложенные во Всеобщей декларации прав человека, защищены верховенством закона». Затем, в речи, которую она произнесла в штате Качин 27 апреля 19 г.На стр. 89 Су Чжи заявила: «Если мы разделимся по этническому признаку, мы еще долго не добьемся демократии». Несмотря на очевидное достижение демократии в Мьянме, под руководством Су Чжи и НЛД продолжают происходить ожесточенные этнические разногласия.

Последние всплески насилия также связаны с глобализацией. С помощью Интернета исламофобские фанатики могут связать старые бирманские нарративы об исламе с современным нарративом глобального джихада. В фильме The Venerable W. , снятом перед выборами 2016 года, Вирату говорит: «В США, если люди хотят поддерживать мир и безопасность, они должны выбрать Дональда Трампа». Посредством таких комментариев и агрессивного использования социальных сетей и пропаганды на DVD Вирату демонстрирует свою осведомленность о растущем ксенофобском национализме во всем мире. Он знает 9/11; теракты в Париже, Берлине, Ницце и Брюсселе; Брексит; Марин Ле Пенн во Франции; неонацисты в Германии; и правые националистические правительства, правящие в Венгрии, Польше и других странах Европы. Он знает, что подключается к более масштабному глобальному очернению ислама — нарративу «мир против мусульманского джихада ». Такое оформление стало возможным благодаря Интернету, который стал широко доступен в Мьянме только в 2011 году. Похоже, Вирату стремится связать свой региональный крестовый поход с более широким глобальным движением. В 2014 году он отправился в Коломбо, столицу Шри-Ланки, чтобы подписать меморандум о взаимопонимании между исламофобской монашеской группой Шри-Ланки Боду Бала Сена (Армия буддийской власти) и 969 (предшественник Ма Ба Тха).

Все эти условия — колониальная история, появление интернета, глобальный антиисламский нарратив — создают благоприятную почву для насилия и преследований. Остается вопрос: являются ли преступления против человечности в Мьянме трагическим побочным продуктом случайных обстоятельств, не ослабевающих мирными доктринами буддизма, или насилие является частью неких согласованных усилий пока еще неназванного деятеля, буддиста или иного?

За текущим кризисом

Текущий кризис начался в 2012 году. Вот краткая хронология событий:

28 мая 2012 года

Двадцатишестилетняя жительница Ракхайн Ма Тида Хтве была изнасилована и убита тремя мужчинами государственные СМИ идентифицированы как «бенгальский мусульманин» или «последователи ислама». Эти люди были немедленно арестованы.

3 июня 2012 г.

Несколько дней спустя триста жителей Ракхайна напали на автобус с мусульманами в городе Таунгап, забив до смерти десять пассажиров. Эти мусульмане были не рохинджа, а миссионерами из северных районов, не входящих в штат Ракхайн.

9 июня 2012 г.

Банды рохинджа в ответ напали на имущество Ракхайна в Маунгдо и подожгли дома. Толпы в Ракхайне, в свою очередь, сожгли дотла мусульманский квартал Ситтве Наси, выгнав десятки тысяч жителей рохинджа из Ракхайна в лагеря или изгнание в Бангладеш (по некоторым оценкам, до 120 000 человек). Сообщается, что эти толпы были доставлены автобусами из других районов штата Ракхайн. Сообщалось, что они были пьяны и/или принимали наркотики.

октябрь 2012 г.

Произошла вторая волна насилия, когда, по всей видимости, организованные нападения толпы на мусульманские общины в девяти поселках штата Ракхайн.

С обеих сторон были совершены атаки с использованием мачете и поджоги домов, но только насилие рохинджа было «сконструировано как терроризм» и приписано «джихаду». Таким образом, эти небольшие локальные беспорядки — межобщинные бойни, нередкие в Южной Азии — внезапно стали частью глобального кризиса.

Карта. Хаффингтон пост. 16 декабря 2017 г. «Новый отчет документирует масштабы религиозного насилия в Бирме». Предоставлено организацией «Врачи за права человека».

Вирату и другие монахи из его группы 969 организовали полный мусульманский бойкот, запретив буддистам любое общение с мусульманами. Любой «сочувствующий» мусульманин также подвергался преследованию, а один буддист, продолжавший вести дела с мусульманами, был забит до смерти. Запрет монахов в отношении мусульман создал прецедент для исламофобии, которая вышла за пределы рохинджа, включая официально признанных граждан Мьянмы.

Март 2013 г.

В городе Мейхтила, расположенном в центральной части Мьянмы, где и мусульманская, и буддийская общины в основном составляют Бамар, вспыхнули экстремальные столкновения после того, как буддистская пара заявила, что владелец мусульманского ювелирного магазина продал им поддельную золотую шпильку, и между ними началась драка. их. Под наблюдением полиции магазины, принадлежащие мусульманам, были сожжены, а мусульмане подверглись нападениям; позже группа мусульман сбила буддийского монаха с велосипеда, избила его, когда он лежал на земле, а затем подожгла его тело. Это привело к откровенной бойне, когда посторонние группы снова были задействованы, чтобы возглавить полный погром мусульман в городе, в результате чего погибло 43 человека, в основном убитых палками и ножами, и было разрушено 830 зданий. (Опять же сообщалось, что мужчины, составлявшие толпу, были пьяны и/или принимали наркотики.)

Июнь 2013 г.

После сообщения об изнасиловании буддистской женщины мужчинами-каманами-мусульманами в Тандве снова вспыхнуло насилие, причем не только против каман, но и против рохинджа далеко от места происшествия.

Август 2017 г.

Вооруженные повстанцы рохинджа из Армии спасения рохинджа Аракана (ARSA) предприняли скоординированную атаку на тридцать постов пограничной полиции, убив дюжину силовиков. Это заставило бирманскую армию отомстить рохинджа по всему штату Ракхайн «кампанией выжженной земли».

Март 2018 г.

К марту более 6000 рохинджа были убиты и более 655000 бежали в Бангладеш. Более пятидесяти пяти деревень были полностью снесены бульдозерами, с них были удалены следы зданий, колодцев и даже растительности. Здесь мы видим, что армия Мьянмы многому научилась у израильской армии, чем восхищаются многие официальные лица Мьянмы; На вопрос, как реагировать на рохинджа, д-р Айе Маунг, глава Партии развития национальностей Ракхайн, сказала: «Мы должны быть как Израиль».

Сегодня

Amnesty International сообщает, что тех рохинджа, которые остались в своих деревнях и лагерях, систематически морят голодом, чтобы заставить их бежать из страны. Ситуация созрела для геноцида.

Во всех случаях насилия в отношении мусульман сообщения об участии полиции в нападениях вызывали подозрения в связи между мафией и правительством. В книге Азима Ибрагима 2016 года « Рохинджа: внутри скрытого геноцида в Мьянме » Ибрагим говорит, что насилие в Мьянме тесно связано с межэтнической напряженностью в Шри-Ланке и Таиланде. Ключевое отличие в Мьянме, пишет он, заключается в том, что несколько видных буддийских групп активно продвигают антимусульманское насилие, например Ма Ба Тха. Затем Ибрагим делает шокирующее заявление о том, что «появляется все больше свидетельств того, что буддийская экстремистская организация Ма Ба Тха была создана военными в качестве альтернативной базы власти». Он предполагает, что группа является «прикрытием» для военных. Он продолжает: «По сути, военные напрямую поддерживают две разные группы в современной Мьянме: СДП (их политическая партия) и «собственную организацию буддийских экстремистов, которые обе предлагают средства для направления электоральной поддержки СДП и создания насилие, которое впоследствии может быть использовано для оправдания военного вмешательства».

Ибрагим исследует происхождение связи между правительством и Ма Ба Тха. Эта организация не существовала до открытия страны в 2011 году. Ибрагим пишет, что монахам, арестованным во время Шафрановой революции в 2007 году, позже были предложены деньги и государственное покровительство, чтобы они присоединились к Ма Ба Тха и продвигали ее основной посыл ненависти к все мусульмане. Эти разоблачительные утверждения основаны на статье Эмануэля Стоукса «Монахи, презентации Powerpoint и этнические чистки», опубликованной в Foreign Policy от 26 октября 2015 г.

Судя по представленным доказательствам, вспышки насилия против рохинджа и других мусульманских групп в Мьянме были организованы и спланированы.

В своей статье Стоукс берет интервью у анонимного монаха, который утверждает, что после освобождения из тюрьмы он встретился с тремя правительственными чиновниками и ему предложили деньги, чтобы присоединиться к Ма Ба Тха и проповедовать антимусульманскую риторику. Он один из четырех монахов-лидеров Шафрановой революции, которые утверждают, что правительство сделало им аналогичные предложения. Стоукс также снял документальное расследование с участием Аль-Джазира , «Повестка дня геноцида», которая вышла в эфир в октябре 2015 года. В фильме один анонимный лидер монахов прямо объясняет ситуацию: «Постепенно монахи Шафрановой революции оказались в Ма Ба Тха». Далее он разъясняет именно то, что нужно знать любому, кто пытается понять ситуацию: «Ма Ба Тха контролируется военными. Когда он хочет начать проблему в любое время, это похоже на открытие крана. Они включат или выключат его, когда захотят».

Аль-Джазира 9Документальный фильм 0006 представляет других монахов-лидеров Шафрановой революции, которые утверждают, что Вирату работает на правительство. Эти монахи уточняют, что Вирату звонил им в свои монастыри после того, как они были освобождены из тюрьмы в 2011 году, и приглашал их навестить его. Когда они уехали, говорят, он пытался завербовать их, чтобы они присоединились к его антимусульманскому крестовому походу, предложив офис с подключенным к Интернету ноутбуком, телефоном и оплатой в размере 1000 долларов (в стране с доходом на душу населения). от $1,195). В фильме также показана тайно записанная на мобильный телефон запись встречи между правительственными чиновниками и священнослужителями Ма Ба Тха. Затем анонимный знакомый Вирату утверждает, что специальное подразделение Янгона (полиция под прикрытием) тесно сотрудничает с Вирату, говоря, что видел его членов в монастыре Вирату в Мандалае. Дополнительные доказательства можно найти в презентации Powerpoint, которую использовали военные на тренировке в 2012 году в столице Нейпьидо под названием «Страх потерять свою расу». Обнаружен Ба Тха, в том числе заговор мусульман с целью вымирания буддизма и буддистов. Другие документы, распространенные среди государственных чиновников и полученные Аль-Джазира предупреждает о заговорах мусульман с целью изнасилования буддистских женщин, организации беспорядков и совершении террористических актов, в том числе о намерениях «отрубить головы сотрудникам ведомства».

Суть документального фильма в том, что, несмотря на явное движение к демократии, этническое насилие спровоцировано правительством в попытке удержать власть. На основании представленных доказательств представляется, что вспышки насилия против рохинджа и других мусульманских групп по всей Мьянме были организованы и спланированы, а не были спонтанными, общинными или непреднамеренными последствиями демократизации. В то время как правительство отклонило любые утверждения о его причастности к насилию как «чушь», пишет Стоукс, «доказательства, полученные Al Jazeera убедительно показывает, что недавний всплеск антимусульманской ненависти не был случайным. На самом деле это продукт согласованной правительственной кампании, явно направленной на поощрение нестабильности и подрыв оппозиции путем активизации сил воинствующего национализма».

Стоукс ответственно отмечает, что ни одно из этих доказательств не является явным доказательством связи между правительством и Ма Ба Тха, но, тем не менее, оно проливает свет. Если правительство развращает мужчин, одетых в монашеские одежды, то буддизм используется не как объединяющий клич ненависти и изоляции, а просто как прикрытие для них.

Во время этого кризиса термин «буддист» используется для обозначения культурной самобытности, а не религиозной веры или практики. Тот, кто идентифицирует себя как буддист, не обязательно следует учению Будды. Еще во времена Будды были «фальшивые монахи», которые пытались присоединиться к сангхе. Это были не настоящие монахи, а просто «люди в желтых одеждах», которых изгнали с собраний сангхи. Мы должны понимать ситуацию в Мьянме как конфликт культурный, а не религиозный. Как писал Азим Ибрагим, именно исключительный характер традиции Тхеравады часто приводит к «насильственной межэтнической напряженности в Шри-Ланке и Таиланде, а также в Мьянме», а не сам буддизм.

Военное правительство Мьянмы цинично использует буддизм, чтобы манипулировать людьми, заставляя их вести себя с насилием и ненавистью, а не с состраданием и великодушием. По моему опыту, разговоры о Мьянме часто увязают в спорах о том, является ли буддизм ненасильственной религией. Возможно, нам следует оставить буддизм вне разговора. Чтобы более эффективно и ответственно сосредоточиться на решении реальной ситуации, важно глубже разобраться в сложных политических и этнических проблемах. Благодаря более глубокому пониманию мы могли бы более эффективно взаимодействовать с ситуацией.